Погребенные - Кай Майер (2011)

Вернувшись вместе с Козимой в комнату, Аура первым делом решила проверить, на месте ли письмо Даниэля. Не желая снова оскорблять Козиму своим недоверием, терпеливо дождалась, пока та оденется. Порядок в чемоданах не был нарушен, но Аура не сомневалась: директриса все осмотрела. А то, что обыск не оставил никаких следов, еще больше ее обеспокоило.

Надевая ботинки, она убедилась, что письмо на месте. Аура сдвинула его к правой лодыжке и вместе с Козимой отправилась на занятия. Девушка надеялась, что после обеда наконец-то найдется минутка прочитать письмо.

Воспитанницы интерната Святого Иакова делились на шесть классов, в каждом – не больше двенадцати учениц. Все предметы, за исключением гимнастики, для которой объединяли несколько классов, вели классные дамы. Мужчин в интернате не было, не считая Марека, старого слуги. Готовкой, стиркой и уборкой занимались поварихи и прачки. Отцам разрешалось общаться с дочерьми, но только в отдельных помещениях, не в той части здания, где жили девушки. Братьев же пускали неохотно.

Все это Аура узнала в течение первых нескольких часов. Фрейлейн Браун воспользовалась возможностью произнести в своем классе нудную полуторачасовую речь о жизни в интернате, о поведении, подобающем дамам, и о благопристойных нравах. Козима училась в другом классе, но не потому, что была младше. Аура подозревала, что, скорее всего, мадам де Дион специально делала так, чтобы девушки не находились вместе двадцать четыре часа в сутки. Это подозрение подтвердили одноклассницы Ауры. Их соседки по комнатам тоже учились в других классах.

Занятия кончились в три часа дня, после них, в дополнение к обычной гимнастике, девушкам предписывалась физическая активность. Из-под надзора преподавательниц их отпустили только около пяти. Теперь можно было провести некоторое время в библиотеке, попить какао и прогуляться в парке.

Аура решила прочитать письмо Даниэля на открытом воздухе. Побродив по запущенному саду, она наконец нашла укромное местечко в тени елей.

Развернув листки и увидев, что почерк вовсе не Даниэля, Аура ужасно расстроилась. Пять страниц были с одной стороны исписаны мелкими старомодными буквами. Аура уселась на влажную траву, не беспокоясь, что испачкает белую юбку, и начала читать. Уже смеркалось, и ей пришлось низко склониться над бумагой, чтобы разобрать написанное. С гор дул ледяной ветер, но Аура его почти не замечала. Мурашки бегали у нее по коже вовсе не от холода. Читая фразу за фразой, она все глубже погружалась в бездну ужаса. Письмо предназначалось Джиллиану, незнакомцу из поезда. Но потрясло девушку даже не это. Не раз она готова была изорвать письмо в клочья. Слезы текли у нее по щекам, капали на бумагу, оставляя чернильные кляксы. Но они не могли смыть чудовищные обвинения и откровения.

«Мы с Нестором Инститорисом знакомы уже много лет, – так начиналось письмо. – Даже дольше, чем может охватить моя память.

Мы могли бы стать друзьями, но ты ведь знаешь, как это бывает… Стоит разочароваться в человеке, и дружба превращается в НЕНАВИСТЬ, причем гораздо быстрее, чем это порой случается между просто знакомыми. Мы легче прощаем ошибки незнакомым людям, чем тем, кого ценим. Кто же из нас совершил ошибку: я или Нестор? У каждого из нас свое мнение на этот счет».

За этим вступлением последовало описание жизни замка Инститорисов в таких подробностях, которые мог знать только тот, кто часто там бывал. Аура подумала было про Фридриха, но потом вспомнила, что с отцом они никогда не дружили, и неважно, как давно они знакомы. Оставалось только подозревать, что кто-то из деревенских или, того хуже, из прислуги следил за обитателями замка и докладывал автору письма. Но даже это пугало Ауру не так сильно, как написанное ниже: