Системы власти - Ноам Хомский (2013)

Каково же американское воспитание и образование — от детского сада до средней школы? При президенте Буше была программа «Ни единого позабытого ребенка». При президенте Обаме появилась программа «Вперед к вершинам!». Обе они сводятся к одному и тому же: учите ребенка сдавать экзамены и зачеты — ничего больше. Учителей непрерывно контролируют и проверяют: всякий шаг влево или вправо от предписанного наказуем. Это еще один шаг к тому, что творится ныне в университетском преподавании. Все, кто сталкивался с американскими школами, хорошо знают их текущую работу. Ученику велят: сиди смирно! — а главное, зубри все подряд, не рассуждая и наизусть, готовься к очередной проверке. Существует целое уложение о наказаниях для учителей, чтобы держать их в надлежащем повиновении. Если ученик не успевает (это вполне может означать: перед нами ребенок творческого или просто независимого склада), учителя считают виновным в этом. Таким образом, преподавателей приучают стоять навытяжку и отвечать: «Слушаюсь, сэр» (или «Слушаюсь, мэм»).

А основные недочеты образования остаются нетронутыми. На обучение отводится чудовищно мало средств. Размеры классов чересчур велики. Диана Равич, всегда порицавшая американское образование сдержанно и мягко, стала одной из самых ярых противниц нынешней системы. Систему Диана знает очень хорошо, и недавно тщательно сравнила ее с финской — многие признают финское обучение лучшим в мире. Исследование показало: в отличие от американских, финские учителя пользуются уважением и свободой. Общество ценит их. В школы и высшие учебные заведения идут служить люди славные и талантливые. Они любят свое дело и проявляют инициативу, пользуясь полной свободой при творческом выборе методики преподавания. Финских учащихся поощряют к самостоятельному поиску ответов на поставленные вопросы.

Журнал Science, издаваемый Американской ассоциацией содействия развитию науки, напечатал несколько редакционных статей, написанных Брюсом Альбертсом, известным биохимиком. Они посвящены преподаванию точных и естественных наук. Соображения Альбертса весьма интересны. По его словам, преподавание точных и естественных наук все больше и больше сводится к тому, чтобы отбивать студентам всякую охоту учиться. Студент университета обязан вызубрить названия нескольких ферментов. Школьнику предписывается выучить таблицу Менделеева. Изучая открытие ДНК, узнает: ученые открыли ДНК тогда-то и так-то. ДНК представляет собой двойную спираль. Точка. В учащемся убивают всякое любопытство, всякую радость, сопутствующую открытиям. А вспомним-ка, что сказал Вайскопф: важно то, что вы изучите сами, — а вовсе не то, что услышите от меня в лекционном зале.

Альберте вносит несколько неплохих встречных предложений. Например, в одном детском саду каждому ребенку дают блюдце с мелкими камешками, крохотными ракушками и семенами. Затем спрашивают: «А как отличить семена?» Игру назвали «научной конференцией». Дети спорили, обсуждая: как же выяснить, где семена? Помогал им воспитатель и, если спор уходил в ненужную сторону, мягко вмешивался. По существу, это было методом «Ариадниной нити» — по Гумбольдту: вот вам задача, решайте сами, а я только помогу наставническим словом, если потребуется. Дети со своей задачей справились. Они «проводили опыты», пробовали подойти к делу и так и сяк, неутомимо «сотрудничали в научно-исследовательской работе». Потом каждому ребенку вручили увеличительное стекло. Дети разрезали семена, обнаружили там зародыш растения и узнали: именно этим семена отличаются от камешков и ракушек. Дети многому научились. Не то важно, что они узнали нечто новое о семенах — это не играет особой роли, — но то, что они обучились открывать новое и поняли: это увлекательно, и надо уметь удивляться, а затем исследовать и находить ответы.