Кровь Ведьмака - Джозеф Дилейни (2012)

Мы больше ничего не могли сделать, чтобы уговорить Агнессу, поэтому (очень неохотно) оставили ее и двинулись к склепу.

Склеп был почти таким же, каким запомнился мне по прошлому визиту два года назад, но молодой платан, растущий сквозь крышу, стал выше и раскидистей, лиственный полог, окутывающий это прибежище мертвых, стал гуще, отчего внутри сделалось еще сумрачнее.

Алиса вытащила из кармана юбки огарок свечи, и, когда мы вошли во мрак склепа, огарок ожил и замерцал, озарив затянутые паутиной горизонтальные надгробья и темную дыру в земле – вход в туннель. Алиса двинулась вперед, и мы заползли в эту дыру. Спустя некоторое время ход расширился, мы смогли встать и стали продвигаться уже быстрее.

Дважды мы останавливались, пока Алиса вынюхивала опасность, но вскоре миновали маленькое озеро, которое некогда охранял убийца – безглазое тело утонувшего моряка, оживленного черной магией. Его уничтожила одна из ламий, и он исчез без следа; расчлененное тело давным-давно затерялось в грязи на дне. Только слабый неприятный запах говорил о том, что некогда тут было очень опасное место.

Вскоре мы добрались до подземных ворот в древнюю башню.

Мы шли мимо темных сырых донжонов; в некоторых еще сохранились скелеты тех, кого пытал клан Малкин. Теперь здесь не осталось никаких привидений: когда мы явились сюда в прошлый раз, мой учитель хорошо потрудился, чтобы отослать их всех в Свет.

Мы очутились в обширном цилиндрическом подземном зале и увидели колонну, увешанную тринадцатью цепями. К каждой цепи было приковано маленькое мертвое животное: крысы, кролики, кошка, собака и два барсука. Я вспомнил, как их кровь капала в ржавое ведро, но теперь оно было пустым, а мертвые зверьки высохли и съежились.

– Грималкин сказала, что ламии поставили виселицу в знак поклонения, – сказала Алиса голосом чуть громче шепота. – Она была приношением твоей маме.

Я кивнул. Во время предыдущего визита сюда мы с Ведьмаком гадали – для чего здесь эта виселица. Теперь я знал.

Я периодически сталкивался с фактами, имевшими очень мало общего с доброй заботливой женщиной, которую я помнил. Мама прожила гораздо дольше обычного человека, и то время, что она провела на ферме как любящая жена и мать семерых сыновей, было относительно коротким. Самая первая ламия, она совершала поступки, о которых я не хотел задумываться, – вот почему я никогда не говорил учителю, кем она являлась на самом деле. Мне была невыносима мысль о том, что Ведьмак станет думать о ней дурно.

Глава 4. Она – та, кого ты любишь больше всех на свете

Ламии нигде не было видно, и мы начали подниматься по ступеням лестницы, которая вилась спиралью вокруг внутренних стен.

Ламии расширили люк в высоком потолке, превратив его в неправильной формы дыру, чтобы в него легче было пролезать. Мы пролезли в этот люк и продолжали идти по каменным ступеням, истертым до впадин остроконечной обувью многих поколений ведьм Малкин; звук наших шагов эхом отражался от стен. Мы по-прежнему находились под землей, и где-то в темноте высоко над нами капала вода. Воздух был сырым, свет свечи Алисы мерцал на холодном сквозняке.

Мы двинулись мимо камер, куда ведьмы некогда бросали своих врагов. Во время нашего последнего визита в башню мы сидели в одной из них в ожидании смерти. Но когда две ведьмы Малкин пришли, чтобы нас прикончить, Алиса и Маб Моулдхил столкнули их со ступеней, и они разбились насмерть.

В камере раздался шум, и я увидел, что Алиса взглянула на дверь нашей бывшей тюрьмы и, подняв свечу повыше, направились к ней. Я пошел следом, держа наготове посох, но там оказалась всего лишь крыса, которая метнулась мимо нас и понеслась по ступеням вниз; ее длинный хвост волочился за ней как гадюка.

Когда мы снова зашагали вверх по лестнице, Алиса посмотрела туда, где умерли наши враги, и содрогнулась, вспомнив об этом.