Убийство Маргарет Тэтчер - Хилари Мантел (2014)

На обратном пути мистер Симистер сказал, что лично ему кажется — мероприятие имело большой успех, уж всяко лучше прочих, и от лица всех членов общества выражает мне благодарность. Мои руки были липкими от прикосновений фантастов, на манжете красовался развод от фломастера, и я была голодна.

— Надеюсь, вы покушали, — вдруг произнес мистер Симистер. Я вжалась в кресло. Не знаю, с чего ему надеяться на что-либо подобное, но я моментально приняла решение в пользу голодания, что бы там ни предполагалось на потенциальной вечеринке, где члены «Книжной группы» могут прятаться под скатертями или висеть на вешалках вниз головами, точно нетопыри.

В холле «Экклс-хаус» я старательно отряхнулась от воды. Пахло застарелой гарью растительного масла. Значит, ужин закончился: всю картошку поджарили. В помещении клубился кухонный смог — примерно на высоте головы. Из тени у подножия лестницы материализовалась давешняя девушка. Воззрилась на меня.

— У нас обычно леди не гостят, — сказала она. Я вдруг сообразила, что ее язык слишком велик для маленького рта. И потому она пришепетывала, словно бог, ее сотворивший, потирал сухие ладони.

— Чем вы занимаетесь? — спросила я. — Почему, почему до сих пор дежурите?

За полуприкрытой дверью что-то грохнуло, потом донесся звон стекла, а следом раздался скрип — ящик волокут по полу.

— Мистер Уэбли! — позвал кто-то.

Другой голос откликнулся:

— Какого черта! — Коротышка в грязном жилете вывалился из номера, оставив дверь нараспашку; внутри виднелась пирамида коробок. — А, писательша!

Это не я его звала. Но моего присутствия в холле оказалось достаточно, чтобы заставить его задержаться. Возможно, он решил раз и навсегда переманить заезжих писателей из «Роузмаунта». Он уставился на меня, несколько раз обошел вокруг, чуть было не пощупал меня за рукав. Потом приподнялся на цыпочки и заглянул мне в лицо.

— Удобно? — спросил он.

Я сделала шаг назад. Налетела на девушку. Почувствовала под своим каблуком чужую плоть. Она высвободила придавленную хромую ногу. И не издала ни звука.

— Луиза, — сказал коротышка, втянул воздух между зубами, поглядывая на нее. — Катись-ка ты отсюда.

Я опрометью взлетела наверх, остановилась только на площадке второго этажа. Вечер, такой благоприятный в целом, нежданно был подмочен, испорчен. Зловещий Симистер, жуткий Уэбли; возможно, они знакомы друг с другом.

Мне предстоит выдержать ночь в этом номере, без чьей-либо поддержки, узнать, какого цвета простыни скрываются под покрывалом оттенка свежего дерьма. На мгновение я растерялась; куда идти — вверх или вниз? Я не засну, если не поем, но на улице дождь, безлунная ночь в чужом городе, за много миль от центра, и у меня нет карты. Можно вызвать такси, попросить водителя, чтобы отвез туда, где кормят, именно так поступают в романах, но в реальной жизни этого не происходит, верно?

Я долго стояла, споря сама с собой и уговаривая себя успокоиться — ну же, ну, что бы сделала Анита Брукнер[19]? Потом я увидела нечто надо мной, этакое шевеление воздуха, почти зримое в обступившей меня неумолимой духоте. Мой левый глаз вел себя все отвратительнее, с этой стороны мир виделся в дырах и прорехах, и потому пришлось повернуться всем телом, чтобы приглядеться повнимательнее. В полумраке обнаружилась девушка-горничная. Откуда она взялась? Мое бедное сердце — еще не ведающее диагноза — глухо стукнулось о ребра, а голова перебирала варианты: аварийная лестница? грузовой лифт?

Она сошла вниз, тихая, целеустремленная, изношенный ковер заглушал скрип ее обуви.

— Луиза, — позвала я. Она положила руку мне на плечо. Ее лицо, повернутое ко мне, будто светилось.

— Он всегда так говорит, — пробормотала она. — Вали отсюда.

— Вы с ним родственники?

— О нет! — Она вытерла слюни с подбородка. — Ничего подобного!

— Вы вообще отдыхаете?