Битвы, изменившие историю - Прэтт Флетчер (2010)

Есть несколько причин того, что энергия взрыва была направлена вне, а не внутрь. Одна из них – характер учения Мухаммеда, которое провозглашало безусловными добродетелями определенные качества, без которых невозможно жить в пустыне: умеренность, уклонение от роскоши, закон гостеприимства. Поэтому придерживаться мусульманского вероисповедания было очень легко. Оно запрещало детоубийство, противоречащее всем человеческим инстинктам, и предлагало реальный заменитель в виде многоженства. Оно превращало нападения и грабежи в религиозные акты, если их жертвами были неверные; оно стало общей платформой, на которой все арабы могли общаться между собой без различия племени и кланов. Конечно, нельзя упускать из внимания привлекательность ислама и в чисто духовном аспекте, но стоит заметить, что если бы это вероучение создавалось с точки зрения хладнокровного рационализма для решения конкретных проблем того времени и места, то оно едва ли могло быть задумано лучше.

Мухаммеду повезло, что среди первых новообращенных оказались весьма одаренный администратор Омар и талантливый полководец Халид ибн ал-Валид. Сам пророк, безусловно, обладал исключительными способностями к управлению, но как военачальник был скорее энергичен, чем одарен. Особой заслугой Халида в качестве полководца было то, что он смог превратить тактическую доктрину в стратегическую систему. Сарацинские войска состояли из легковооруженных всадников, лучников и копьеносцев; ввиду недостатка природных материалов их луки были ненамного лучше персидских, но хуже византийских. Вооружение легкой конницы диктовало тактику; она сражалась стрелковой цепью. Так Халид перестрелял всех врагов. После смерти пророка Халид провел несколько сражений, добиваясь скорой победы своей неистовой энергией; но позднее судьба свела его с византийцами, и битвы стали длиться днями, а одна не кончалась целую неделю.

Любой военачальник вплоть до введения уравнявшего всех огнестрельного оружия сталкивался со следующей проблемой: механизм ведения войны, разработанный и предназначенный для использования в условиях одного региона, нужно было применять в другой стране с другими географическими условиями. Непобедимая татарская конница оказывалась совершенно беспомощной, пытаясь напасть на Японию с моря, а в бирманских джунглях ей пришлось отступить перед военной системой гораздо более низкого уровня. Владевшие Западной Европой рыцари-латники оказались в весьма неприятном положении, встретившись с пикинерами в швейцарских долинах. Халид внес изменения в тактику перестрелок, сделав ее эффективной в любом регионе. Он выводил свою армию перед лицом врага и выжидал; выжидал не бездействуя, но атакуя все, что двигалось вне сомкнутого боевого строя. Так он выжидал момента, когда битва превращалась в серию мелких перестрелок и стычек, в такой битве он чувствовал себя как рыба в воде. В огромной степени ему помогали превосходная маневренность и отлично налаженное снабжение; его воины свободно обходили любой боевой порядок, они не нуждались ни в чем, кроме сумки с финиками и источника воды, тогда как неприятель не мог обойтись без обозов с провиантом.

Такой техникой он за четыре года, прошедших после смерти пророка, завоевал всю Сирию и Палестину при активном содействии этнических и религиозных сил. Арабы Гассана и южной Палестины, из которых могло получиться буферное государство, обратились в христианство. Но именно в тот момент, когда на арену действия вышел Халид, император Ираклий был вынужден прекратить финансовую помощь палестинским арабам, потому что после освобождения от персидской угрозы церковь поспешила вернуть свои деньги. Кроме того, в Египте и Сирии в христианстве сохранился сильный уклон в сторону монофизитства. Ираклий и византийский патриарх пытались найти компромисс в монофелитстве, но те, кому они поручили распространение этой доктрины, занялись не проповедями, а преследованиями.