Эксклюзивный грех - Анна и Сергей Литвиновы (2002)

Порой Евгения Станиславовна встречалась с подругами. Их у нее оставалось немного. Одна – еще по литературной студии. Две другие подруги Евгении Станиславовны сохранились со славных времен учебы в медицинском. Еще одна подружка – это тетя Рая, или Раечка: медсестра, с которой мама тридцать лет проработала. Ну и еще пара женщин – тоже коллеги по совместным местам работы: одна невропатолог, другая – гинеколог. Вот и все друзья-родственники, товарищ капитан. Ах да – имелся у мамы еще кот Бакс. Жирная наглая тварь. В нем мама души не чаяла. А больше ничего интересного.

Никаких врагов. Никаких разборок. Никаких наездов. Никакого наследства.

– Да, капитан, к сожалению, никакого наследства. Квартиру рыночной стоимостью двадцать тысяч долларов я наследством не считаю. В моих кругах за такой куш не убивают.

– Н-да?.. Ну что ж: прочитайте, Полуянов, ваше объяснение. Напишите: мною прочитано, с моих слов записано верно. На каждой странице проставьте внизу подпись, число.

– Ошибки исправлять можно?

– В моих кругах в документах ошибок не бывает… Можете быть свободны. Давайте пропуск, я отмечу.

– Подвезти тебя, капитан?

– Я сам себя подвезу.

…Дима спустился вниз, на второй этаж.

Капитан Савельев оставил у него сложное впечатление. И генерал Ухваткин – тоже. Наша милиция словно роман Кафки: ты приходишь сюда как ревизор, а вдруг становишься обвиняемым. Мильтон-дружбан в течение получаса неожиданно обращается во врага, а потом снова становится другом… Нет, лучше во всем этом пока не разбираться. Лучше вообще на время выбросить из головы впечатления трех последних дней: морг, кладбище, поминки, кабинет генерала, закуток капитана Савельева… Лучше постараться отвлечься. И – развлечься.

Очень, к примеру, Диме приглянулась девушка в приемной. Та самая прапорщица, что приносила им с генералом чай. Никогда еще в его жизни не случалось женщины в форме. Это возбуждало. И вообще сейчас его нервы, раздрызганные вчерашними похоронами, сегодняшним похмельем и нелепым вечером в ментовке, срочно нуждались в успокоении. А лучшего успокоения, чем «мягкое, женское», он не знал.

Но увы, увы! В резиденции генерала его ждал облом. Приемная оказалась закрыта. Видать, «енерал» убыл, и девушка-прапорщица не стала засиживаться. Дима бесцельно подергал дверь. «Черт! Значит, я ее больше никогда не увижу? Во невезуха! Хотя… Если я очень захочу, то… Телефон-то генерала у меня есть… Значит, когда-нибудь смогу до нее добраться».

Когда-нибудь… Но, увы, не теперь… Дима представил, как прапорщица в сей самый момент в одиночестве едет на метро домой. А потом войдет в пустую квартиру и будет, одинокая, смотреть телевизор. При этом, очень может быть, вспомнит Диму. А он… Он что, тоже должен коротать вечерок у телевизора? Нет уж!

Ладно, пусть не военнослужащая, а какая-нибудь женщина требовалась ему не в неопределенном будущем, а сейчас, сегодня же вечером. Даже совсем не обязательно трахаться. Можно просто посидеть, поговорить. Выпить винца. Поиграть в увлекательную игру под названием «флирт»… Очень уж, признаться, генерал Ухваткин и капитан Савельев утомили Диму своей брутальностью.

«Ладно, сейчас сяду в машину – кого-нибудь по мобиле да вызвоню. Не ехать же одному домой и с мохнатой тварью, моим новым сожителем, обжиматься».

* * *

Дима отъехал метров пятьсот от управления. Рядом с этим зданием не хотелось говорить – даже по личному мобильному телефону, даже внутри личной машины. Набрал номер первой девушки. «Абонент не отвечает или временно недоступен…» Выбрал следующую – опять облом: «Кати нет дома… Что ей передать?..»

Ладно. Номер третий. «Ах, ты болеешь?.. Хочешь, я приеду? Привезу апельсинового сока? И еще: я великолепно ставлю горчичники… Ах, тебе совсем плохо? В следующий раз? Ну, как скажешь…»

Кто еще? Девушки-друзья? Татьяна Садовникова? Наташа Нарышкина? Нет, совсем неохота видаться и говорить с дамами-друзьями, выслушивать их соболезнования…