Предания о самураях - Джеймс Бенневиль (2015)

С двух сторон раковины долины на склонах окружающих гор располагаются короткие и крутые плоскогорья, которые за столетия возделывания превратились в плоские террасы рисовых чек. Окружающие холмы покрыты густыми лесами. Назовем крупнейшие из них, простирающиеся с запада на восток: Кувагаяцу и протяженная долина слева от Даибуцу; Сасамэгаяцу, Сасукэгаяцу, Огигаяцу, Окурагаяцу (крупный и заметный), Касайгаяцу и Хикигаяцу. Как уже упоминалось, храм Цуругаока-Хатиман-гу, изначально построенный у моря в Заимокузе, а позже при Ёритомо перенесенный на гору Цуругаока, располагается на месте соединения двух створок раковины долины. Рядом чуть восточнее Ёритомо построил свою ясики (усадьбу), окруженную поместьями его великих вассалов Хатакэямы, Ходзё, Вады и других. Вокруг этих ясики вырос мощный город владельцев торговых предприятий, существование которого вызвано необходимостью и договоренностью всех заинтересованных сторон. В центре этого поселения, во времена Ходзё якобы вмещавшего почти миллион человек, находились нынешние Комати и Омати. Вся долина у подножия гор была обжитой от храма Хасэ Каннон до Комиодзи. Всю акваторию у деревень Сака-но-Сита, Юигасато и Заимокуза заполняли многочисленные парусные суда их рыбаков. Непременными вкраплениями среди домов простолюдинов выглядели ясики крупных вельмож, а склоны гор предназначались для храмов. Былое благополучие этого города подверглось сокрушительному подрыву, когда Асикага Такаудзи изменил прежнему курсу, пошел за императором Го-Дайго-тэнно, в то время занятым свержением рода сиккэна Ходзё (регентов), и предоставил Нитте Ёсисадэ возможность овладеть своим городом в результате внезапного его штурма. Своим войскам, ворвавшимся в город, Ёсисада сразу же приказал его спалить, и значительная часть Камакуры сгорела дотла. Из праха этот город восставал медленно, так как годы в начале правления канрё (наместников) Камакуры надежного мира его жителям не принесли. Эти чиновники, как настоящие сёгуны севера, сёгуну Киото подчинялись неохотно, ведь они относились к молодой ветви сёгуната Такаудзи. С объявлением о формировании в Ёсино Южного двора Такаудзи осознал, что он не может согласиться с планом Ёритомо. Поэтому он порвал с двором и сёгунатом точно так же бесповоротно, как это сделал сам Ёритомо. Великая схватка, продолжавшаяся все последовавшие полвека, велась в основном за обладание Киото. Он назначил своего второго сына по имени Мотоудзи в город Камакуру в качестве канрё. И хотя дальнейшая жизнь этого его сына проходила главным образом в лагере, а самому Такаудзи приходилось время от времени лично бывать на севере, чтобы следить за ходом военных действий, все равно еще при жизни этих двух деятелей на территории Канто[3] наступил относительный мир. То есть мир в той степени, в какой он в то время мог существовать. Когда на пятый день одиннадцатого месяца эпохи Оэй (период времени от 9 декабря 1398 го да по 8 января 1399 года) умер сын Мотоудзи по имени Удзимицу, в Канто было уже спокойно, разве что иногда возникали разрозненные мятежи, позволявшие тем не менее предоставлять помощь правителям в Киото. К тому времени канто канрё приобрели такую власть, что начали алчно присматриваться к сёгунату в Киото. Сицудзи (премьер) Уэсуги Норихара не смог отговорить своего господина Удзимицу от его замысла и выразил свой протест самым радикальным образом, покончив с собой. Удзимицу отступил от своего намерения. Ему на смену пришел полновластный наследник в лице сына Мицуканэ, возглавившего самую мощную и единую в Японии военную машину. Он рассчитывал точно так же занять место своего двоюродного брата в качестве сюзерена.