Плата за обман - Владимирская Анна, Владимирский Петр (2010)

Вот тут и началось то самое, чего ожидала Вера Лученко. Навстречу Глебу от двери шагнули двое парней в штатском, сказали: «Извините, вы проедете с нами». Это были эсбэушники. Без них никак было не обойтись: они настаивали на своем участии в задержании виновников скандала с Ладыгиным, угрожали. Например, выдвигали ультиматум, что запретят Марату въезд в Украину, объявят его персоной нон-фа га, если им не дадут возможность наконец схватить преступников. Марат посоветовался со Стариком, и они легко согласились, чтобы все лавры достались украинским спецслужбам. Поэтому теперь их было вокруг полно, даже нельзя сказать, сколько именно. А ладыгинская служба безопасности находилась снаружи, у автомобиля.

Как только эти двое преградили Дегтяреву путь. Ульяна встала. Она подскочила к парням и, схватив их ладонями за плечи, сделала такое движение, будто раздвигает шторы на окне. Здоровенные мужчины разлетелись в стороны, опрокидывая мебель и попавшихся им на пути гостей.

Тут же сотрудники СБУ обнаружились и среди журналистов, тоже двое. Они молниеносно схватили Ульяну сзади, один за руку, другой за шею. На ее запястье в одно мгновение защелкнулся наручник.

Присутствующие реагировали по-разному. Женщины завизжали. Кто-то, не будь дурак, засверкал вспышкой фотокамеры. Глеб остался стоять у выхода, растерянно глядя на свалку. Его оттолкнули ворвавшиеся внутрь мужчины, и все они набросились на Ульяну.

Она в это время успела еще наделать дел: того парня, что схватил ее за шею, взяла за ногу, высоко подняла и отшвырнула назад. Он грохнулся на столы под новый залп женского визга. А наручник просто разогнула, только металл заскрипел.

На ней повисли несколько мужчин, пытаясь скрутить ей руки. Кто-то бил ее по голове резиновой палкой, но безуспешно. Еще один парень суетился сзади с электрошокером в руке, но не мог протиснуться сквозь торсы своих товарищей. Ульяна отдирала их от себя по одному, одних отшвыривала, к другим применяла болевые приемы. Дралась она мастерски, и преимущество явно склонялось в ее сторону. Еще немного — и она сломала бы кому-то из нападавших руку или ногу, сломала бы шею. Вот она улучила момент, когда мужчины в очередной раз отхлынули от нее, подняла высоко над головой схваченного парня, и было неясно — то ли она сейчас сломает ему позвоночник, то ли выбросит в окно.

Тут в затянутую черной кожей спину гладиаторши с чпокающим звуком вонзился дротик с красным оперением. Она замерла. Вжик! — в ее шею уткнулся второй.

Ульяна медленно обернулась, посмотрела на Старостина, с винтовкой в руках стоявшего в проеме дверей кабинета…

И рухнула на пол вместе с горемычным службистом.

Все с облегчением вздохнули. Страшно было представить, что бы натворила эта женщина… Служители украинской безопасности, напрочь забывшие о Дегтяреве, наконец смогли схватить ее, вчетвером подняли под руки и поволокли к выходу. Голова Ульяны свешивалась на грудь, ноги волочились.

Дегтярев, воспользовавшись всеобщим замешательством, выскользнул на улицу. Его никто не задерживал. Он прошел мимо высыпавших за ним журналистов с гордо задранным носом и свернул на перекресток, к припаркованному автомобилю.

Тут к нему подошли.

— Глеб Данилович, — вежливо обратился к нему молодой человек. За спиной у него стояли еще двое. — Марат Артурович хочет с вами побеседовать. Прямо сейчас. Прошу. — И он кивнул на большой длинный «бентли».

Глеб принялся озираться, побледнел и стал похож на сморщенное печеное яблоко. На ватных ногах, почти в обморочном состоянии он качнулся в сторону «бентли», не смея отказаться — ведь его Уль-терьера больше не было рядом. Его взяли под локотки и бережно усадили в машину…

Веру Лученко окружили раскрасневшиеся, возбужденные журналисты. Они фотографировали ее, пытались задавать вопросы, но сами же перебивали друг друга. Толку в этом не было никакого. Женщина на все отрицательно качала головой и говорила: «Потом».