О проповеди креста - Гумберт Романский (1266, 1268)

Ко всем хронологическим ориентирам, упомянутым у предшественников, я бы хотел добавить еще один: трактат трижды упоминается в “Opusculum tripartitum”. В девятой главе первой части труда Гумберт пишет, перечисляя семь мотивов, которые должны способствовать принятию креста: «О них обо всех всеобъемлюще написано в труде о проповеди креста против сарацинов, глава 11 и шесть, следующих непосредственно за ней»[16]. Таким образом, автор нарочно не раскрывает проблематики мотиваций к принятию креста, поскольку это уже описано в трактате, которым не может быть ничто иное, как трактат «О проповеди креста». Отсылка на трактат дана абсолютно правильно, речь действительно идет об 11 и шести последующих главах. В той же главе “Opusculum tripartitum” дается перечень препятствий к принятию креста, который взят из того же трактата «О проповеди креста». Сам перечень приведен верно и в том же порядке, как в первоисточнике. Однако ссылка на главу дана неверно: «Все средства против этого находятся в том же труде, глава четырнадцатая и семь, непосредственно следующих за ней. Смотреть там»[17], На самом деле, главы о препятствиях к принятию креста начинаются с 18-й главы. Однако, вероятно, перед нами ошибка переписчика: если начало серии глав про мотивацию к принятию креста – 11-я глава и автор в курсе того, что шесть следующих глав посвящены тем же вопросам, то перечень препятствий не может начинаться с 14-й. Вполне возможно, что в недошедших до нас манускриптах сноска дана правильно. Еще одна ссылка на трактат «О проповеди креста» имеется в 7-й главе той же первой части того же труда: «И нужно отметить, что среди всего, что папа Урбан включил в проповедь, которую он сделал возле Клермона во время первого принятия креста, которая вставлена в конец книжки о проповеди креста против сарацинов…»[18]. Действительно, как мы еще увидим, в ряде манускриптов в конце трактата приводится текст клермонской речи папы в версии Бальдрика Дольского.

Таким образом, именно наш трактат упомянут в другом, более позднем, труде Гумберта, что может также дать некоторые ориентиры в датировке, которые, в свою очередь, подтверждают уже полученные результаты.

Идентификация источников

Уже Лекуа де ля Марш смог идентифицировать некоторые из многочисленных источников, цитируемых в трактате. Например, он установил связь между историей о короле Артуре, поэмой «Отмщение за Рагиделя» и коллекцией exempla Этьена де Бурбона[19]. Кроме того, он идентифицировал и другие источники, опираясь на отсылки, проставленные самим Гумбертом. Впрочем, “Historia Antiochena”, упоминаемая в тексте, является не «Антиохийской песней», как предполагает Лекуа де ля Марш[20], а хроникой первого крестового похода, написанной Фульхерием Шартрским. Указание на это имеется в ряде манускриптов, но Лекуа де ля Марш не мог этого знать, ибо использовал лишь первое издание текста 1495 г., в котором его нет. Аналогичным же образом этого не мог знать Бретт, ошибочно идентифицирующий источник как «Антиохийскую историю» Готье Канцлера[21].

Большой заслугой В. Крамера является идентификация некоторых других источников. Именно он смог идентифицировать источник истории о французском короле Филиппе II Августе, приведенной в 25-й главе трактата: история была заимствована из “L’estoire de Eracles empereur et la conqueste de la Terre d’outre mer” [22]. Он же предположил, что рассказ о Иустине и Киприане, упомянутый в трактате аж дважды, в 4-й и 34-й главах, был взят у Гонория Августодонского[23]. В отличие от Лекуа де ля Марша Крамер правильно распознал в «Антиохийской истории» хронику Фульхерия Шартрского[24]. Крамер верно указывает на заимствование легенды о святом Мартине (гл. 41) у Сульпиция Севера[25]. Кроме того, он прав, говоря о заимствовании легенды о святой Марии из Уагни (гл. 41) у Жака де Витри[26].