Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III - Шри Ауробиндо (2017)

Благодаря тому, что мы становимся более совершенными ментальными существами, у нас появляется возможность достичь более возвышенного, утончённого и широкого существования, сознания, силы, счастья и восторга бытия; чем выше мы поднимаемся в своем ментальном развитии, тем явственнее и отчетливее мы ощущаем всё это: одновременно наше ментальное сознание становится более проницательным, сильным, утончённым и пластичным, и мы оказываемся в состоянии более широко охватить витальное и физическое существование, лучше его познавать, лучше его использовать, придавать ему более возвышенные качества, расширять его границы, облагораживать его функционирование – увеличивать его диапазон, направлять его на решение более высоких задач. Человек, поскольку природа наделила его способностью мыслить, является ментальным существом, но на заре своего становления он больше напоминает ментализированное животное, сосредоточенное, как и обычное животное, на своем телесном существовании; он использует свой ум, чтобы удовлетворять нужды, интересы и потребности жизни и тела, и отводит ему роль не их владыки и повелителя, а слуги и подчиненного. Но, по мере своего ментального развития и попыток своего ума утвердить свою независимость, самостоятельность и покончить с тиранией жизни и материи, он всё более и более становится человеком. С одной стороны, ум благодаря своей свободе контролирует и просвещает жизнь и тело, с другой – чисто ментальные цели, занятия и стремления познать и понять мир и себя приобретают значимость. Ум, избавленный от контроля низших частей и погруженности в их активность, делает жизнь более управляемой, возвышенной, изысканной, более тонко сбалансированной и гармоничной; витальные и физические движения направляются, упорядочиваются и преобразуются настолько, насколько это возможно при посредничестве ума; они становятся инструментами рассудка и подчиняются просветлённой воле, этическим стандартам и эстетическим канонам: чем более в этом удаётся преуспеть, тем более раса становится подлинно человеческой, расой ментальных существ.

Именно такого взгляда на жизнь придерживались древнегреческие мыслители, и именно пышный расцвет в лучах этого идеала придает эллинистической жизни и культуре такое очарование. Позже на жизнь стали смотреть по-другому, когда же первоначальная концепция вернулась, она многое утратила и смешалась с более сумрачными элементами: искажение духовного идеала, не вполне понятого интеллектом и никак не реализованного в практической жизни, но видоизмененного её позитивными и негативными, ментальными и моральными влияниями и представшего в двойственных категориях на фоне давления чрезмерного витального стремления, которое доминировало, но не могло быть в полной мере удовлетворено, не позволило уму обрести власть, а жизни – гармонию, и воплотить увиденную в ней красоту и соразмерность в реальные формы. Произошло раскрытие более высоким идеалам, жизнь достигла большего размаха, но элементы нового идеализма, брошенные в ее поток, только косвенно влияли и не могли преобладать и трансформировать её, и в конце концов духовное усилие, плохо понятое и не реализованное, было оставлено: его моральные эффекты сохранились, но лишенные поддерживающей духовной составляющей, постепенно ослабли и утратили свою силу; стремление к удовлетворению витальных потребностей, поддержанное невероятным развитием физической разумности, увлекло расу. Первым результатом стало впечатляющее развитие знания определенного типа и эффективности, а к самым последним можно отнести повсеместное нарастание хаоса и опасное душевное нездоровье.