Заряженные кости - Суйэн Джеймс (2008)

В час пополудни Пита Лонго отпустили под его собственную гарантию из департамента муниципальной полиции Лас-Вегаса, при этом его временно отстранили от службы без оплаты и намекнули, что он — главный подозреваемый в деле об убийстве Крис Блейк, стриптизерши, с которой у него были отношения.

Лонго не удивился, что его назвали подозреваемым. Его алиби на предыдущую ночь еще предстояло проверить. Но оно подтвердится, ведь он выпивал с двумя другими полицейскими. Они в один голос заявят, что он не ездил к Крис в момент убийства. Тогда он будет чист.

Вот только слово «чист» весьма относительно. Позора ему не избежать. От стыда-то куда денешься?

Лонго жил на полдороге между Лас-Вегасом и Хендерсоном, в новом комплексе, от которого рукой подать до шоссе на Боулдер-Сити. Скромный пригород, где ежемесячно устраиваются вечеринки для всех соседей, а собаки сплошь добродушны, так что нет нужды сажать их на цепь. Там хорошие школы. Обе его дочери стали учиться лучше.

Дом Лонго стоял в конце тупика. Затормозив на подъездной дорожке, он почувствовал, что краснеет. Он позвонил Синди из участка и во всем признался. Уж лучше самому рассказать, чем это сделает какой-нибудь газетчик, решил Лонго.

Теперь он уже не был так уверен. Его одежда была кучей свалена посреди двора. Рядом валялся открытый чемодан. Все было ясно без слов: «Пошел вон».

Лонго вылез из машины и принялся укладывать вещи. Ему на глаза попался его единственный приличный костюм в ужасном состоянии. Синди явно была в ярости.

Он придавил коленом чемодан, чтобы закрыть, и ощутил, что трясется. В последний раз он чувствовал себя таким униженным на выпускном балу в школе, когда его вырвало в чашу с пуншем. На окнах гостиной трепетали занавески. Может быть, его дочери подглядывают за ним? Он попытался представить, что они думают. «Папаша наш — полное дерьмо», — вот и все, что пришло ему на ум.

Выехав на шоссе, он начал успокаиваться. Дочери со временем перестанут сердиться. Клинтона же они простили. Вот с Синди сложнее. Этот мост уже не починишь.

Лонго въехал в Хендерсон, один из спальных пригородов Лас-Вегаса, с торговыми центрами, вырастающими в пустыне каждую неделю. Были там и казино, но большого дохода они не приносили. Местные были осмотрительны.

Он подъехал к автозакусочной. Впереди два бездельника на «БМВ» смеялись над работником заведения. Лонго посигналил, водитель вылез из машины и вразвалочку подошел к нему. Лет шестнадцати, с ног до головы в дизайнерских шмотках.

— Тебе что-то мешает? — проворчал он.

Лонго показал ему полицейский значок.

— Ты. Вали отсюда.

— Но нам еще жратву не принесли.

— Уродам не положено.

Лонго пообедал на парковке. Он любил Вегас и не мог представить себя в другом городе. Но теперь, наверное, придется переехать. Почему-то ему никогда не приходило в голову, что из-за романа на стороне он может потерять все, чем дорожит.

Зазвонил сотовый. Лонго вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран. Джимми Берне, бывший напарник.

— Ты хоть понимаешь, в какие неприятности вляпался? — спросил Джимми.

— Да уж, — устало ответил он. — Понимаю.

Они встретились в туалете «Главной станции», старомодного казино на улице Фримонт.

У этого туалета было две особенности. Первая состояла в том, что писсуары крепились к разукрашенному граффити куску Берлинской стены, который поливали все без исключения пьяницы, входившие в эту комнату. Второй особенностью был тайный вход, о котором знали немногие. Лонго сжал руку Джимми.

— Привет, козявка.

— Привет, толстячок.

— Спасибо, что пришел.

— День какой-то вялый.

Джимми служил в элитном убойном отделе городской полиции, носил сшитые на заказ костюмы и стригся раз в две-три недели. Для города, где имидж — это все, Джимми подходил как нельзя лучше. Все знали, что со временем ему светит место начальника.