Движущая сила - Фрэнсис Дик

Недовольство тем, что их у него забрали, было вполне понятным, но Майкл умел владеть собой. Этот высокий светловолосый человек лет пятидесяти, несмотря на свою внешнюю нерешительность, умело и эффективно руководил деятельностью шестидесяти конюшен, расположенных тремя квадратными группами и в большинстве случаев заполненных до отказа. Лошади его любили, а это всегда говорит в пользу человека. Если он оказывался поблизости, они всегда пытались уткнуться носом ему в шею, выглядывали из своих стойл, заслышав его шаги во дворе. Мне никогда не приходилось ездить на его лошадях, так как он тренировал лошадей только для гладких скачек, но, с тех пор как я занялся транспортировкой и узнал его получше, мы стали хорошими друзьями, по крайней мере в деловом отношении.

Сам третий сын барона, он когда-то тренировал лошадей какого-то “надцатого” королевского потомка, что и привело к нему склонного к снобизму Рича. После первого прилива благодарности с обеих сторон – осталось уже немного владельцев такого большого количества первоклассных лошадей, как Рич, – отношения между ними стали стремительно портиться, и они часто взывали ко мне на этом своем пути от эйфории к разочарованию.

– Он просто невозможен, – восклицал Майкл но поводу какого-либо необычного транспортного требования Рича. – С ним невозможно договориться.

– Моя лошадь проиграла скачки еще по пути в Шотландию, – жаловался Рич. – Зачем посылать их так далеко? И дорого, и устают они сильно. – В этих случаях он совершенно не принимал во внимание успешные путешествия Майкла с теми же животными во Францию.

Я старался сохранить полный нейтралитет и не вмешиваться во взаимоотношения между владельцев и тренером прежде всего из свойственного мне сильного чувства самосохранения. Это чувство корнями уходило в далекие годы моих первых скачек, когда одно неосторожное замечание достигло ушей критикуемого и едва не стоило мне места. Я приноровился издавать сочувственные звуки, по сути не позволяя себе никаких замечаний, даже в разговорах с друзьями.

Умение добиваться своего без нажима здорово облегчило мне жизнь и способствовало успеху моих деловых начинаний. Я лучше умел умиротворять, чем спорить, убеждать, чем приказывать. Надо сказать, я редко проигрывал.

– Правда, – осторожно спросил Майкл, – что твой фургон привез... мертвого человека?

– Боюсь, что так.

– И кто это?

Я еще раз рассказал про Кевина Кейта Огдена и добавил, что Джерико Рич уже истребовал на завтра другой фургон и другого водителя для своих кобыл.

– Уж этот Рич, – горько заметил Майкл. – Несмотря на то что он проделал большую дыру в моих конюшнях, я рад от него избавиться. Неотесанный грубиян.

– А дыру-то удастся заполнить?

– Да, конечно, со временем. У меня уже есть десяток на примете, которых я могу поставить хоть завтра. Потеря Джерико – тяжелый удар, но не катастрофа.

– Ну и прекрасно.

– Придешь на ленч в воскресенье? Моди велела тебя пригласить.

– С удовольствием.

– Пока. Мужчина способен утонуть в голубых глазах Моди Уотермид. А о ее воскресных ленчах ходили легенды. Фаруэй, все еще стоявший у окна, выказывал явные признаки нетерпения и постоянно поглядывал на часы, как будто от этого время шло быстрее.

– Виски? – снова предложил я.

– Не пью.

Просто не любит или когда-то слишком много пил, прикинул я в уме. Скорее всего, не одобряет в общем и целом.