Легенды о призраках (сборник) - Коллектив авторов (2015)

Никто мне не говорил о переезде. Еще два дня назад я, может быть, подумал бы, что это будет здорово – целое приключение. Но ведь тетя Мэри и дети Стюартов, скорее всего, еще увидят птеродактиля. Они ничего не знали и не хотели знать о нем, кроме того, что он – зло. А я его никогда не увижу. Это было несправедливо.

Наверное, я заснул, несмотря на то, что был очень расстроен и у меня все чесалось и было жарко, потому что в следующее мгновение солнечный свет был уже косой, вечерний. Где-то неподалеку шуршали листья. Кто-то ходил по полю, всего в нескольких рядах от меня. «Джимми!» – послышался голос деда.

Судя по тону, он еще сердился, поэтому я не пошевелился. Если меня найдут, я всегда могу сказать, что не слышал. Все кукурузные поля заглушают звук, а дедово, похоже, делало это даже сильнее, чем все остальные. Судя по дрожанию верхушек, дед был всего в нескольких рядах, а на слух казалось, что он чуть ли не в миле от меня.

Когда голос и движение кукурузных стеблей удалились к западу, я начал думать, что мне пора домой. Я хотел есть и, наверное, мог бы убить за бутылку кока-колы. А если злой дед бродит здесь, из этого следует, что дома его нет.

Я встал и уверенно направился в сторону, противоположную той, куда ушел дед. Я пробирался прямо поперек рядов. Если я и сшиб бы несколько стеблей, то всегда мог свалить это на оленя, или на енотов, или на Дьявольскую птицу.

Поле тянулось бесконечно. Я и не знал, что забрался так далеко – или я тогда бежал быстрее, чем мне казалось, или теперь шел не в том направлении. Я взял чуть-чуть к югу – дом точно должен был быть в той стороне. Даже среди высокой кукурузы было ясно видно, в какой стороне заходит солнце.

О кока-коле я перестал даже мечтать. Теперь я был бы рад напиться и из поливочного шланга, и даже просто из канавы. У земли, в тени кукурузы, уже начали проявляться первые островки сумерек, застрекотали сверчки, оживились комары. Я без конца шлепал по телу ладонью и махал руками.

Я шел не очень тихо. Наверняка дед меня уже услышал и идет в мою сторону. Наверняка остальные тоже меня ищут. Наверняка собаки меня скоро учуют. Я остановился и прислушался.

Откуда-то издалека снова послышался голос деда. Точно определить направление было невозможно, но я двинулся в ту сторону, откуда, как мне показалось, донесся его крик.

Вдруг я плечами почувствовал накатившуюся волну воздуха. Над головой пронеслась тень. Я посмотрел вверх – и увидел ее.

Все мои идеи о птеродактиле рассыпались в пыль. У нее были перья – пыльные черные перья. Кончики крыльев заканчивались чем-то вроде пальцев, которые шевелились в воздухе. У нее был длинный прямой острый клюв и лицо, похожее на сгнившую в сухом сарае тыкву. И красные глаза, о которых говорила тетя Мэри.

Не глядя на меня, она полетела дальше. Ее длинный хвост заканчивался чем-то вроде ромба. Если бы я увидел только его, то еще некоторое время продолжал бы думать, что это птеродактиль. Скоро птицу скрыли метелки кукурузы, и она исчезла из виду.

Я не помню, как упал, – но упал прямо на задницу, в пыль. Кое-как поднялся на ноги. Все руки были в царапинах. Надо было выбраться из кукурузы. Я хотел к маме. Я побежал.

Где-то – не очень понятно где – к заходящему солнцу взвился придушенный крик. «Койот», – подумал я. А затем: «Нет – дед».

Через несколько секунд я продрался сквозь последний ряд кукурузы и запнулся о край оросительной канавы. Лягушки посыпались в разные стороны, словно камушки. Я вовремя притормозил, а то присоединился бы к ним на дне канавы. Кто-то – не дед, Уолтер – звал меня по имени, и на этот раз я закричал в ответ.