Убийца Шута - Робин Хобб (2014)

Самое свежее. Я едва не позеленел от мгновенного прилива острейшей, небывалой ревности. Он не прислал мне даже весточки с птицей, а у Джофрон целая шкатулочка со свитками! Мягкая коричневая бумага была перевязана тонкой оранжевой ленточкой. Она ее потянула, и узел развязался. Очень нежно Джофрон развернула свиток. Пробежалась взглядом по содержанию. Я думал, она прочитает его вслух. Вместо этого ее синие глаза уставились на меня, и взгляд этот был несговорчивым.

– Оно короткое. Никаких новостей о его жизни. Никакого теплого приветствия, никакого пожелания неизменного здоровья. Только предупреждение.

– Предупреждение?

Враждебности в ее лице не было, только твердость.

– Предупреждение о том, что я должна защитить своего сына. Что нельзя ничего о нем рассказывать чужакам, которые могут задавать вопросы.

– Я не понимаю.

Она дернула плечом:

– Я тоже. Но мне и не нужно все понимать, чтобы принять его предупреждение к сведению. И потому я тебе говорю – моего сына с нами нет. Это все, что я о нем скажу.

Неужели она видела во мне угрозу?

– Я даже не знал, что у тебя есть сын. Или внук. – Мысли в моей голове с грохотом метались туда-сюда, словно семена в сухом стручке. – И я не спрашивал о нем. Кроме того, я ведь тебе не чужак.

Она кивала в знак согласия с каждым из моих утверждений. Потом спросила:

– Тебе понравился чай?

– Да. Спасибо.

– Мои глаза в последнее время быстро устают. Я обнаружила, что сон помогает, потому что просыпаюсь посвежевшей и лучшую работу делаю при свете раннего утра. – Она скрутила коричневую бумажку и обвернула вокруг нее оранжевую ленточку. У меня на глазах положила обратно в ящичек. И закрыла крышку.

Горцы были такими вежливыми. Она не приказала бы мне убираться из своего дома. Но с моей стороны было бы грубейшим нарушением приличия, если бы я попытался остаться. Я немедленно встал. Возможно, если уйти сразу, мне удастся вернуться завтра и снова попросить ее рассказать больше о Шуте. Теперь надо тихо удалиться. Я знал, что спрашивать нельзя, но спросил:

– Скажи, как сообщения попадают к тебе?

– Через многие руки, преодолев долгий путь. – Она почти улыбнулась. – Тот, кто вложил это последнее в мои ладони, давно ушел отсюда.

Я посмотрел ей в лицо и понял, что другого шанса поговорить не будет. Завтра она не захочет со мной встречаться.

– Джофрон, я не сделаю ничего плохого тебе или твоей семье. Я приехал, чтобы попрощаться с мудрым королем, который был добр ко мне. Спасибо, что позволила узнать, что Шут посылал тебе сообщения. По крайней мере, я знаю, что он еще жив. Я сохраню в памяти это утешение как знак твоей доброты ко мне. – Я встал и отвесил ей глубокий поклон.

В оборонительных укреплениях Джофрон появилась тонюсенькая трещина. Она с намеком на сочувствие проговорила:

– Последнее сообщение прибыло два года назад. И ему понадобился год, чтобы достичь меня. Так что ни один из нас не может знать, какая судьба постигла Белого Пророка.

От ее слов в моем сердце воцарился холод. Ее внук прошел к двери и отпер, придержал ее для меня.

– Благодарю за гостеприимство, – сказал я обоим. Поставил чашечку на угол ее рабочего стола, снова поклонился и ушел.

На следующий день я не пошел к ней.

Два дня спустя король Дьютифул и его свита покинули Горное Королевство. Кетриккен осталась, чтобы еще какое-то время провести со своей родней и своим народом и уверить людей, что она будет навещать их чаще, когда начнется долгое превращение королевства в седьмое герцогство под властью короля Дьютифула.

Незамеченный, я также остался, задержавшись до того дня, когда последние из королевских придворных скрылись из вида, а потом прождав до позднего вечера, прежде чем отправиться в путь. Я хотел ехать в одиночестве и думать. Я покинул Джампи, не заботясь о том, где буду спать той ночью и как.