Человек в Высоком замке (сборник) - Филип Киндред Дик (2010)

Конечно же, это произвело желанное впечатление. Но все же он ощущал некоторую натянутость. Неужели они предполагали, что он будет отрицать музыку великих европейских мастеров, не подвластную времени классику, ради нью-орлеанского джаза, родившегося в притонах и кабачках негритянских кварталов?

— Пожалуй, если я представлю вам что-нибудь из избранного этих нью-орлеанских королей ритма… — начал Пол.

Он собрался выйти из комнаты, но Бетти бросила на него предупреждающий взгляд, и он нерешительно пожал плечами.

— Обед уже почти готов, — сказала она.

Пол вернулся на свое место и сел, пробормотав, как показалось Роберту, несколько раздраженно:

— Джаз из Нью-Орлеана — это есть самая подлинная народная музыка. Ее корни на этом континенте. Все остальное пришло из Европы, например, эти старомодные струнные баллады на английский манер.

— Мы непрерывно спорим друг с другом.

Бетти улыбнулась Роберту.

— Я не разделяю его любви к старому джазу.

Все еще держа в руках экземпляр «Саранчи», Чилдан спросил:

— Какого рода альтернативное настоящее описывается в этом романе?

Бетти ответила не сразу.

— То, в котором Германия и Япония проиграли войну.

Повисла пауза.

Наконец Бетти грациозно поднялась и сказала:

— Пора обедать. Пожалуйста к столу, двое изголодавшихся джентльменов, утомленных делами и заботами.

На обеденном столе уже лежала большая белая скатерть, столовое серебро, фарфор, высокие грубые салфетки, в которых Роберт узнал старинные американские подгузники.

Приборы были также из безукоризненного американского серебра высшей пробы.

Чашки и блюдца темно голубого и желтого цветов были производства фирмы «Ройял Альберт». Это была очень редкая посуда, и Роберт не мог не залюбоваться ею, испытывая при этом профессиональное восхищение.

Тарелки же не были американскими. На вид это были японские тарелки, но он не стал бы этого утверждать. Это было вне поля его деятельности.

— Это фарфор Имари, — сказал Пол.

Он угадал мысли Роберта.

— Из Ариты. Он считается одним из лучших. Япония.

Они сели за стол.

— Кофе? — спросила Бетти у Роберта.

— Да, — ответил он. — Спасибо.

— После обеда, разумеется, — сказала она.

Она направилась к тележке с кушаниями.

Пища показалась Чилдану восхитительной.

Бетти великолепно готовила. Особенно ему понравился салат. Авокадо, сердцевина артишоков, цветная капуста… Слава богу, что его не потчуют японской пищей, смесью зелени и кусочков мяса: ею он был сыт по горло со времен окончания войны.

И морскими продуктами. Слава богу, его положение позволяет обходиться без креветок и всяких других моллюсков.

— Хотелось бы узнать, — сказал Роберт. — Каким по мнению автора, был бы мир, если бы Германия и Япония проиграли бы войну.

Некоторое время не отвечали ни Пол, ни Бетти.

— Разница была бы очень существенной, — отозвался Пол. — Лучше об этом прочесть самому. Если вы сейчас все узнаете, впечатление от книги будет испорчено.

— У меня по данному вопросу есть одно очень твердое убеждение, — сказал Роберт. — Я не раз обдумывал этот вариант и пришел к выводу, что в мире было бы все намного хуже.

Он слышал свой твердый, резкий теперь голос.

— Намного хуже.

Эти слова, казалось, удивили их, а может быть, тон, которым они были произнесены.

— Повсюду господствовал бы коммунизм, — продолжал Роберт.

Пол кивнул.

— Автор, мистер Готорн Абендсен, со всех сторон рассмотрел этот вопрос — беспрепятственное распространение Советской России. Но также как и в Первой Мировой войне, даже будучи на стороне победителей, отсталая, в основном крестьянская Россия, естественно, получает кукиш. Становится посмешищем в крупных размерах — вспомните ее войну с Японией, когда…