Человек в Высоком замке (сборник) - Филип Киндред Дик (2010)

А потом все-таки полеты на Марс отвлекли мир от неприятностей в Африке. Так что он снова говорит своим коллегам — владельцам магазинов — у нас есть все, что недостает нам: благородная мечта, которая первыми привела их на Луну, а потом и на Марс, а разве это не древнейшее и сокровеннейшее стремление человечества, наша высочайшая мечта о величии?

А что же, с другой стороны, японцы? Я знаком с ними очень хорошо, и с ними торгую. Так вот: они — откроем же глаза — люди Востока, желтые люди.

Нам, белым, приходится кланяться перед ними только потому, что у них власть. Но мы смотрим на Германию, мы видим, что может быть совершено, когда управляют белые, и это совсем не то.

— Скоро «Ниппон Таймз Билдинг», сэр, — сказал китаец.

Он тяжело дышал после подъема на холм. Он замедлил ход.

Чилдан попытался представить себе клиента мистера Тагоми. Ясно, что это очень важная шишка. Тон мистера Тагоми, его чрезвычайное волнение при разговоре подтверждали этот факт. Образ одного из самых важных клиентов Чилдана, вернее, покупателя, всплыл у него перед глазами: образ человека, который очень помог Чилдану завоевать репутацию у высоких лиц, обитавших в районе залива.

Четыре года назад Чилдан не был продавцом редкостей и реликвий и не пользовался такой известностью, как сейчас. Он держал небольшую, весьма сомнительную лавчонку подержанных книг в Гири. В соседних магазинах продавали старую мебель, скобяные изделия. Тут же были второразрядные прачечные. Вряд ли это было достойное окружение. По вечерам случались ограбления и мародерство, несмотря на все усилия со стороны полицейского управления Сан-Франциско и японского Кемпейтай, поставленного над ним.

На витринах всех магазинов были металлические ставни, опускавшиеся после закрытия дверей магазинов, чтобы избежать взлома. В этот район как-то и забрел пожилой японец-отставник, бывший майор Ито Хумо.

Высокий, стройный, седовласый, с отменной выправкой и гордой походкой мистер Хумо первый намекнул Чилдану, какого рода торговлей он мог бы заняться.

— Я коллекционер, — объяснял мистер Хумо.

Он провел добрых полдня, роясь в грудах старых журналов на прилавке, одновременно излагая спокойным голосом, что для многих состоятельных, культурных японцев исторические предметы народного быта американцев вызывают такой же интерес, как и обычный антиквариат. Почему так случилось, майор и сам не знал. Сам он помешался на собирании американских медных пуговиц. Это было то же, что и коллекционирование монет или почтовых марок: никаких рациональных объяснений этому не было. И богатые коллекционеры, не скупясь, платили втридорога.

— Приведу вам пример, — сказал майор, — Вы знаете такие карточки — «ужасы войны»?

Хумо алчно взглянул на Чилдана. Напрягая память, Чилдан все-таки вспомнил. Карточки продавались во время его детства, вместе с надувными шарами, по цен ту за штуку. Их была целая серия, каждая карточка изображала какой-нибудь отдельный ужас войны.

— Один из самых моих близких друзей собирает «Ужасы войны», — продолжал майор, — Теперь ему не хватает всего одной карточки: "Гибель крейсера «Панай». Он предлагает весьма солидную сумму за эту карточку.

— Кувыркающиеся, карточки, — неожиданно сказал Чилдан.

— Что?

— Мы щелкали по ним, и они летели. На каждой карточке, как известно, есть лицо и рубашка.

Тогда ему было восемь лет.

— Каждый из нас обладал одной колодой. Мы становились попарно лицом друг к другу. Каждый бросал карточку так, чтобы она кувыркалась в воздухе.

Мальчик, чья карта падала лицом вверх, то есть той стороной, на которой отпечатана картинка, выигрывал обе карточки.

Чилдан с удовольствием вспомнил эти прекрасные дни, счастливые дни раннего детства.

Мистер Хумо задумчиво произнес: