Сын Бога Грома - Арто Паасилинна (1984)

На веранде кружили стаи мух, женщины недовольно отмахивались и запахивали полы халатов, не давая им залезть под одежду. В сауне снова сломался душ, однако никто не подумал нагреть воду в большом каменном чане.

Сампса заглянул в почтовый ящик в надежде обнаружить пару каких-нибудь приятных писем. Черт возьми, только два счета и несколько газет. И информационный листок Союза стоматологов – Анелме. Больше ничего. Сампса скатал информационный листок в шарик и бросил в канаву за ящиком.

Сампса был здорово похож на своего отца, старого хозяина “Ронкайлы”. Тот очень разозлился, когда узнал, что Анелма собралась замуж за обнищавшего шведского аристократа, и сказал, что ни за что не пустит его в “Ронкайлу” пьянствовать. Но старый хозяин умер и вскоре значительную часть “Ронкайлы” пропили и прогуляли.

Старый хозяин успел обратить сына в свою веру. Когда в школе заговорили о конфирмации, он отвел Сампсу в лес и показал, как надо покланяться Богу грома.

– Я тебе свою конфирмацию устрою, – произнес он, усмехнувшись.

В те времена за усадьбой рос густой лес. Чаща начиналась сразу за домом, в центре зарослей валялся обломок скалы. Сампса увидел, что сверху камень был выдолблен, в углублении лежали белые рыбьи скелеты. Тайвасти Ронкайнен стащил с головы кепку и велел сыну сделать то же самое. Затем он водрузил на камень здоровый кусок ветчины, поставил рядом поллитровку самогона, набросал сверху сухих веток и поджег. Огонь поджарил свинину, бутылка от жара треснула, и горячий самогон полился по камню на землю. Отец схватил треснувшую бутылку, принялся заливать горячий самогон в рот и приказал Сампсе последовать его примеру. Сампса приник к камню, слизывая жгучий хмель. Только бы не сжечь язык! Горячий алкоголь мгновенно ударил в голову. В завершение Тавасти с Сампсой исполнили ритуальную пляску, громко выкрикивая пожелания счастья и благоденствия Богу грома.

Сампсе было страшно, но рядом находился отец, значит, все так и надо, все правильно.

На обратном пути Тавасти рассказал сыну, что, поскольку у них самые большие в округе угодья, его пригласили стать старостой церковного прихода.

– На черта мне это надо… Бог грома могущественнее какого-то там приходского священника!

В пятидесятые годы отец Сампсы купил зерновой комбайн. Этот агрегат был самым большим в деревне и стоил огромных денег. Однажды комбайн утонул в мокрой глине вязкого от многодневных дождей поля. Как ни старались, не смогли вытащить его оттуда даже трактором. Тавасти страшно разозлился и, грозя небу кулаком, ругал своего Бога, упрекая его в случившемся. А на следующую ночь разыгралась страшная гроза. Молния ударила в крышу, пробежала по проводам и сожгла все розетки в доме. В спальне на верхнем этаже молния пробила проводку, и электрический разряд попал в стоящую на столе лампу. Она взорвалась и убила хозяина усадьбы. Хозяйка, к счастью, умерла раньше от какой-то легочной болезни, еще во время перемирия, так что ей удалось избежать страшной участи.

Этот случай укрепил веру Сампсы в могущество Бога грома. Он взял за привычку приходить в лес за усадьбой к старому камню и возносить молитвы древним финским богам. Казалось, молитвы и вправду помогают. Бог грома часто приходил ему на помощь в трудных ситуациях. Сампса верил: несмотря на то что этот Бог убил его отца, он не должен ненавидеть сына, ведь, выкрикивая проклятия в адрес Бога грома, отец сам навлек на себя беду.

Сразу после похорон Сампса занялся комбайном. Он не стал вытаскивать его, просто разобрал на части и выкинул подальше. В “Ронкайле” сделали новую проводку, а старую обуглившуюся кровать Тайвасти разломали и сожгли в печи.

В свое время Сампса ходил в училище, потом поступил в университет, где некоторое время изучал историю искусств. Сампса любил читать книги, однако, когда он принялся вести хозяйство, стало ясно, что с цифрами он не дружит. И в юной душе засела мысль заняться антиквариатом.