Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

— У меня лучшая стража и лучшие шпионы, — между тем продолжалась беседа.

— Поздравляю.

— Полагаю, разговор окончен? — мягкий, бархатистый голос принца был очень приятен на слух. — Я тороплюсь.

— Как угодно.

Принц удалился, ловко чеканя шаг. А другие шаги, твердые и решительные раздались на входе, и я затаила дыхание.

Не напрасно. Передо мной возник суровый хмурый мужчина. Широкий разворот плеч; черный, вопреки светскому этикету, дублет с высоким воротом, на поясе ножны с кинжалом. Росту в этом человеке было не меньше шести футов. Мой взор медленно заскользил по нему, снизу вверх, пока не добрался до откровенно пугающего лица. Жесткая линия губ, свирепо раздувающиеся ноздри, темные вьющиеся волосы, откинутые со лба, густые брови и пронзительные карие глаза. Взгляд — холодный, оценивающий и надменный — как взгляд хищника, вышедшего на след добычи.

— Я молилась, — ляпнула я невпопад.

Думаю, этот мужчина меньше всего ожидал меня здесь увидеть, однако на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я так и знал, — это, конечно, сарказм, но в тот момент я меньше всего об этом думала.

— Это ведь не запрещено?

На губах человека, который пугал меня не только голосом, но и внешним видом, обозначилась легкая игривая усмешка.

— Молиться? — он медленно двинулся ко мне, а я так же медленно отступила. — Конечно, нет.

— Отлично. Я как раз закончила, и мне уже пора.

Я абсолютно не знала, как себя вести с этим человеком. Пожалуй, лучший выход — провалиться сквозь землю.

— Вы кое-что забыли, — произнес он и протянул руку. На его запястье была повязана тряпочка, в которой я очень быстро узнала часть моей сорочки, и густо покраснела. И не только из-за того, что мужчина повязал ее себе на руку, как трофей, но и потому, что мне было чертовски сложно сказать:

— Это не мое.

— Естественно, — снова дьявольская улыбка, заставляющая мое естество сжаться в комок. — И сейчас вы очутились здесь совершенно случайно? И, разумеется, ничего не слышали?

— Кто? Я? Да вы что, я с детства туга на оба уха.

Мужчина облокотился на алтарь, глядя на меня тяжелым магнетическим взглядом.

— Мне действительно пора, — вымолвила я сипло, — а то столько дел, столько дел… Всего доброго…

Мне оставался всего маленький шажок, чтобы выйти из молельни, но вдруг незнакомец выставил руку, уперев ладонь в стену.

— Позвольте вас проводить… леди, — от этого металлического голоса, полного затаенной угрозы, меня пробрало до костей.

Я медленно подняла голову. Никогда — о, боже — не видела таких глаз и не испытывала того смертельного страха, что вызывал его жуткий нечеловеческий взгляд.

— Не беспокойтесь, — воздуха не хватало в легких, — я дойду сама…

— Ну что вы, мне не сложно, — произнес мужчина, хватая меня за локоть.

Это движение вышло у него так ловко, что я едва успела ахнуть от боли и возмущения.

— Что вы делаете?

— Отдаю дань манерам.

Это чудовище еще и шутить умеет. Цены ему нет!

Он потащил меня на улицу, действуя с такой холодной безразличностью, что я выпалила, выдергивая руку из его стальной хватки:

— Да кто вы такой? Я никуда с вами не пойду!

— Что ж, можешь звать на помощь, — хмыкнул незнакомец, резковато дергая меня за локоть.

Быть мне не Джиной эль-Берссо, если этот самоуверенный мужчина не Райт Берингер, первый советник и начальник тайной канцелярии при принце Эдмунде Первом. Я многое слышала о нем и, увы, только плохое. Посему сопротивляться было делом бессмысленным.

— Я пойду сама, — заявила я сквозь стиснутые зубы. — И отдайте мне кусок моей сорочки!

Мужчина медленно разжал пальцы и посмотрел на меня лукаво:

— Так значит, она ваша?

— А чья же еще? — проговорила, следуя за советником без должного энтузиазма. — Неужели будете судить меня за то, что я ворвалась ночью на кухню, умирая с голоду?