Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

— С удовольствие сделал бы это, если бы не конфликт в Мейхете. Но вы же прекрасно знаете об этом неприятном факте, — глаза Райта сузились, — иначе бы сюда не прибыл мой наместник.

Пальцы Генриеты вдруг с неприятным скрежетом впились в подлокотник.

— О, Райт, только не говори, что битва у границ Хегея тебя так обеспокоила? Там же круглогодично гибнут люди…

— Да, разные недоноски из сакрийцев, — выругался Берингер, явно забывая о дамах, — но меня беспокоит не это, ваше величество, а отряд хегейских гвардейцев, переодетых в обмундирование Сакры. Странно, да?

Генриетта молчала, напряженно глядя в лицо Райта.

Мы ничего не понимали, кроме того, что сейчас — перед нами — железная королева сдает позиции.

— Что ты хочешь этим сказать? — вымолвила она обескровленными губами.

— Совершенно ничего. Констатирую факт.

Королева нервно втянула воздух, затем бросила:

— Ну, все довольно. Я утомилась. Оставьте меня.

Это относилось ко всем без исключения, но Берингер продолжал невозмутимо сидеть в кресле, не спуская с королевы взгляда. Она, так же, как и я, и как многие другие, боялась этого дьявола. Всего в черном, широкоплечего, высокого, сильного.

Я вышла на парковую аллейку и медленно брела к той самой беседке, в которой танцевала с Эдмундом. Мне казалось, что у всего происходящего есть вполне логическое объяснение — Райта хотят отстранить от двора любым способом, будь то война, спровоцированный мятеж или девчонка, вроде меня. Я заложила за спину руки, задумчиво шагая вперед, как вдруг врезалась в кого-то, а вернее уперлась в чью-то широкую грудь.

— И в каких облаках ты витаешь, девчонка? — спросил Берингер. — Ты чуть было все не испортила.

Я медленно подняла голову, прищуривая один глаз от назойливого солнечного света.

— Королева тоже против нас, так ведь?

Райт, кажется, выругался, бросил по сторонам обеспокоенный взгляд, затем взял меня под локоть, увел к лавочке. Пришлось сесть.

— Она хочет понять, не сговорились ли мы. Пойми, в этом случае ее план провалиться.

— Ее план?

— А ты считаешь, все это придумал Эдмунд? Принц всего лишь пешка на шахматной доске, Джина. Я поклялся защищать его. Это слово чести. Но в верности этой суке я не клялся.

Я едва не упала с лавки. Слишком резко и прямолинейно звучали его слова. Слишком даже для меня.

— Объясните мне, что происходит.

Ему не нравилось, когда я чересчур много требовала. Да, что скрывать, ему не нравилась я.

— Хочу понять, почему они все так вас ненавидят. Все, исключая короля. Если бы я могла объяснить ненависть принца его связью с вашей женой, все было бы логично. Но при чем здесь королева? Чем вы ей не угодили?

Похоже, мои «глупые» вопросы оказались еще и не к месту.

— Прими совет, Джина: не стоит играть во взрослые игры со взрослыми людьми не зная элементарных правил.

— Я не ребенок…

По его губам пробежала усмешка, утверждающая, что Райт считает иначе.

— Я не собираюсь учить тебя, как плести интриги.

Он повернул голову, и, проследив его взгляд, я увидела на аллейке Элину, которая искала меня. И увидит здесь… с ним…

Я резко вскочила на ноги, подошла к Райту.

— Милорд, прошу, потерпите, это недолго. Я потом вам все объясню.

Он нахмурился, а я обвила его шею руками, прижалась щекой к мужской груди. Мое сердце в этот момент стучало невероятно громко, и Райт, бьюсь об заклад, слышал этот вселенский набат. Я встала на цыпочки, мои пальцы скользнули ему на затылок, зарываясь в жесткие волосы. Реакция мужчины была необъяснима: он не двигался, просто мерно втягивал носом воздух. Представляю, как он зол.

— Она ушла? — шепнула я.

Райт ответил мягким, едва уловимым прикосновением к моим волосам, будто попробовав их на ощупь.

— Она ушла, милорд? — повторила я громче.