Константин Великий. Первый христианский император - Джордж Бейкер (2004)

23 февраля 303 года была захвачена и разорена церковь в Никомедии, а священные тексты были сожжены. Это произошло в праздник Терминалий, когда крестьяне чествовали, посредством древнего ритуала, бога межевых знаков. По иронии судьбы этот праздник стал началом противоборства, которое завершилось поражением язычества.

На следующий день христианская вера была объявлена вне закона. Решение об этом было публично зачитано в присутствии обоих императоров и вывешено на видном месте. Его сразу же сорвал христианин, которого мы сейчас знаем как святого Георгия и который позже стал святым покровителем Англии. Далее последовала борьба, беспристрастного описания которой вряд ли стоит ожидать от пострадавшей стороны. Скорее этого можно ждать от правительства – или, по крайней мере, от Диоклетиана, заявившего, что никто из тех, кто подчинился эдикту, не пострадал. Судя по всему, тысячи – другими словами, подавляющее большинство христиан покорились и остались невредимы. Однако тем яростней и непримиримей была схватка, разгоревшаяся между правительством и людьми, составлявшими ядро церкви. Георгия замучили до смерти, но он так и не произнес слов раскаяния, которые от него требовались.

Хотя Зверю не удалось добиться всего, чего он хотел, он сумел втянуть Диоклетиана в водоворот событий. В течение двух недель во дворце в Никомедии два раза вспыхивал пожар. Во время второго пожара огонь охватил и спальню Диоклетиана. Естественно, стали допрашивать слуг; они были христианами, и по новому законодательству могли быть подвергнуты пыткам. Однако признания от них так и не добились. Не помогли ни кнут, ни огонь. Был арестован епископ Никомедии Афиней, а вместе с ним и многочисленные прихожане его церкви. Однако ничего нового не выяснилось. Некоторых арестованных обезглавили, других – сожгли; в тюрьмах томилось множество подозреваемых, и Галерий в спешке покинул город, заявив, что среди христиан он не чувствует себя в безопасности…

Однако христиане не сомневались, что он бежал из Никомедии, чтобы избежать расследования, пожары были его рук делом. Именно он спровоцировал Иовия на деяния, которые, хотя и свершались в соответствии с законом, вряд ли могли быть забыты или прощены весьма многочисленной могущественной частью его подданных.

Борьба продолжалась. Накануне Пасхи эдикт о запрещении церкви был обнародован в Сирии, к июню его текст был известен во всех провинциях, принадлежащих Максимиану, Констанций получил возможность изучить документ, реальное применение которого видел его сын в Никомедии… Вскоре после этого появился второй эдикт, предписывающий арестовать всех христианских священников. Скоро тюрьмы оказались переполнены. Доносы, аресты, пытки и террор стали неотъемлемой частью повседневной жизни. Во многом эти меры принесли свои плоды; однако покорность сотен обычных людей с лихвой искупалась упорством немногих мучеников.

Среди них были люди, готовые, в порыве христианского рвения, принять мученическую смерть, но ни на йоту не отступить от своей веры; те, кто рассчитывал спасти таким образом свою загубленную душу, и те, кто предпочитал мученичество обычной рутине, все они были готовы страдать – и вовсе не молча. Гибель святых сопровождалась яростными протестами и потоками страстной риторики.