Содержанка никуда не денется - Эрл Стенли Гарднер (1960)

– И вы не осмелились положить их в банк, так как налоговые инспекторы пожелали бы полюбопытствовать, откуда взялись эти деньги, так что просто их где-то припрятали, а потом вышли замуж за Стэндли Даунера. Даунер заинтересовался, где вы раздобыли такой капитал. Вы не стали ему рассказывать; он пошевелил мозгами, отыскал в конце концов спрятанное, сгреб добычу и отвалил.

– Правильно.

– Итак, – заключил я, – вы хотите, чтоб я его отыскал. Что ж, если лжете и деньги составляют вашу долю украденного из бронированного автомобиля, я сяду в тюрьму как соучастник после совершения преступления и проведу там, пожалуй, лет пятнадцать. С другой стороны, если ваша история – правда, то я, отыскав деньги, стану соучастником после совершения преступления, связанного с уклонением от уплаты налогов, и, может быть, выйду на волю лет через пять. Нет, спасибо, ни то ни другое меня не устраивает.

– Постойте минуту, – вмешалась она. – Выкладываю начистоту.

– Давайте.

– Вы разыщете моего мужа и деньги, после чего я докажу, что являюсь наследницей.

– А когда я найду Стэндли Даунера, – допытывался я, – что помешает ему послать меня подальше?

– Я.

– Каким образом?

– У меня на него кое-что есть.

– Чудная складывается картинка, – подытожил я. – Шантаж, уклонение от уплаты налогов и отказ от судебного преследования ради вознаграждения. Что-то она мне не нравится.

– Вы получите пятьдесят баксов в день и премию в зависимости от того, что я получу назад.

– Велика ли премия?

– Смотря сколько времени это займет.

– Двадцать процентов.

– Хорошо, двадцать процентов.

Элси Бранд умоляюще смотрела на меня, уговаривая глазами не связываться.

– Нам требуется аванс, – сказал я.

– Сколько?

– Тысяча.

– Вы в своем уме? У меня нету.

– А сколько есть?

– Пятьсот, и ни цента больше.

– Где?

Она поставила ногу на писсуар, задрала юбку, вытащила сверху из чулка пластиковый пакет и открыла его. Там оказались пять сотенных банкнотов.

– Не столкнулись с затруднениями при размене? – поинтересовался я.

– При размене чего?

– Тысячедолларовой бумажки.

– Идите к черту, – сказала она. – Хотите получить деньги или нет?

– Вот что я вам скажу, сестренка, – молвил я. – Если вы замешаны в деле с броневиком, я намерен вас сдать. Если врете, я вас в речку сброшу. А если говорите правду, я найду Стэндли Даунера.

– Ясно, – сказала она. – Вы найдете его, и тогда поговорим серьезно, но должны его отыскать, пока он все не потратил.

– Давно он исчез?

– Неделю назад.

– Фотография есть?

Хейзл открыла сумочку, вытащила бумажник, нашарила снимок и протянула мне.

– Цвет волос?

– Темный.

– Глаза?

– Голубые.

– Вес?

– Сто семьдесят.

– Рост?

– Шесть футов ровно.

– Сколько лет?

– Двадцать девять.

– Характер?

– По обстоятельствам.

– Возбудимый?

– Весьма.

– Вы до этого были замужем? – спросил я.

– Если это каким-либо образом вас касается, да.

– Сколько раз?

– Два.

– А он был женат раньше?

– Был однажды.

– А вы лакомый кусочек, – признал я, рассматривая ее.

– В самом деле? – переспросила она, огладила свои пышные формы и с преувеличенным энтузиазмом продолжила: – Что ж, спасибо за уведомление, мистер Лэм, а то я не знала.

– У нас времени нету на умничанье и сарказм, – оборвал ее я. – Вы кусочек лакомый.

– Ладно, лакомый, что из этого?

– Муж вас не бросил бы, если бы не наткнулся на нечто чрезвычайно привлекательное. На что именно?

– Разве башлей не достаточно?

Я покачал головой:

– Перестаньте упираться. Кто эта девушка?

– Ивлин Эллис.

– А теперь, – подсказал я, – если вы скажете, будто Ивлин служит в «Полном судке», я услышу все, что мне нужно.