Воин Доброй Удачи - Р. Скотт Бэккер (2015)

– Ко мне! – воскликнул Акхеймион. Он теперь стоит, прочно уперевшись ногами в илистое дно ручья, и Мимара становится подле него. – Держитесь рядом со мной!

Чужие крики, чужие голоса проносятся в темноте по склонам. Атакующие в тревоге кричат.

– Гур-гурвик-викка! – доносится нестройный хор.

Одно из немногих гэллишских слов, знакомых Мимаре.

Гурвикка. Волшебник.

Акхеймион уже начал шептать таинственные заклинания. Глаза и уста его вспыхивают белым светом, отчего на окружающих ложатся голубоватые тени.

Тени движутся в кронах, она видит, как оттуда вниз сыплются люди. Падают наземь, стараются добраться до ближайшего укрытия. Убегают – спасаются.

– Ущербы! – бранится Поквас.

Только рука Галиана, покрытая рубцами, удерживает славного Меченосца от преследования.

Внезапный треск раздается откуда-то с переднего края их маленького отряда. Взметнувшиеся языки пламени пляшут перед силуэтом Клирика. На него нападает колдун чужаков. Одетый в черное, он завис в воздухе под аркой ветвей, его руки и ноги похожи на обмотанные тряпками палки. С его ладоней подымает голову эфемерный дракон, изрыгая огонь…

Мимара щурится на огонь, что соперничает яркостью с заходящим солнцем.

Свистящее шипение заставляет ее резко обернуться. Акхеймион застыл в неподвижной позе, с поднятыми вверх руками, его лицо в лучах заката кажется серой маской. Он посылает перед собой ослепительно-белую полосу, от одного края оврага до другого. Мимара вскидывает руку, прикрывая глаза, и успевает заметить, что ее тень будто обегает вокруг нее по земле… Компас Ношаинрау.

Пламя опаляет кору. Дерево обугливается.

Но если деревья на склонах гор со стороны Галеота валились одно за другим, то левиафаны Косми всего лишь скрипят и стонут. Поток листвы засыпает овраг. Горящие пучки веток обрушиваются в ручей, вода вокруг них превращается в пар. Мимара замечает за клубами пара движение: еще кто-то спасается бегством…

Ущербы.

Она снова переводит взгляд на Клирика. Он стоит нетронутый перед набегающими пламенными валами, выкрикивая что-то вполне человеческим голосом, но на непонятном языке.

– Хук’хир! – раздается сквозь раскаты смеха. – Гиму хитилои пир милисис!

Колдовское бормотание его противника нарастает вне пространства и материи. Фигура его все еще висит над оврагом, черная на фоне лоскутов неба и бесконечных рядов озаренной зелени…

Акхеймион сжимает руку Мимары, будто удерживая ее от опрометчивого порыва.

Дым возникает из пустоты, струится изо всех низин. В несколько мгновений пелена окутала побежденного кудесника, скрыв его от глаз.

Клирик стоит, не меняя позы, обеими ногами в сверкающих струях ручья. И не стихает его смех, словно стая ворон соревнуется карканьем с раскатами грома.

Несколько мгновений никто ничего не предпринимает, все только молча смотрят, тяжело дыша.

Капитан, отделившись от остальных, взбирается по склону оврага и влезает на ствол упавшего дерева, которое перекинулось через лощину, как поверженная колонна храма. Длинная солнечная стрела освещает его, величественного, несмотря на то, что вся одежда превратилась в лохмотья. Все выбоины на его щите и броне проступают очень отчетливо.

– Хотели взрезать наши тюки? – ревет он в затаившуюся мглу. – Наши тюки?

Сарл, расхохотавшись, заходится в кашле.

Лорд Косотер оглядывает окружающий сумрак с бешеной злобой.

– Я выколю вам глаза! – рычит он. – Выверну кишки! Вы захлебнетесь в собственной блевотине!

Мимара оказывается подле Сутадры, сама не зная как. Кианиец, свернувшись в клубок, шумно, хрипло дышит, держась иссеченными руками за стрелу, торчащую из щеки.

Они ни разу и словом не обмолвились друг с другом. Неделями шли плечом к плечу, едва обменявшись взглядами. Как так могло произойти? Как эта угасающая возле нее жизнь стала не больше, чем сценой одного мгновения и… и…