Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

И когда я взглянула на Мор, на слезы, струящиеся по ее лицу, пока она помогала Кассиану встать, я знала, что она поняла, что я сделала. Но слезы исчезли — сменились глубокой скорбью, обращенной к Кассиану, а затем она повернулась, посмотрев взглядом, полным ненависти, на Рисанда и бросила:

— Что ты сделал с этой девочкой?

Рис склонил голову набок.

— Как ты сделала это, Фейра?

На нем было так много крови. Последняя игра — это было последней игрой, в которую мы должны были сыграть вместе.

Я покачала головой. Королевы отступили, их стража выстроила стену между нами.

Тамлин внимательно наблюдал за мной. Как и Люсьен.

Я повернулась к королю. Он улыбался. Словно он знал.

Но я сказала:

— Разорвите связь.

Рисанд замер, словно увидел саму Смерть перед собой.

Я стремительно направилась к королю, упав на пол пред его троном, ободрав колени.

— Разорвите связь, связь мейтов. Он… Он заставил меня сделать это, заставил меня поклясться.

— Нет, — сказал Рисанд.

Я проигнорировала его, даже когда мое сердце разбилось, даже когда я знала, что он не намеревался этого говорить.

— Сделай это, — умоляла я короля, тихо молясь, что он не заметит уничтоженные щиты и дверь, которую я оставила распахнутой. — Я знаю, что ты можешь. Просто освободи меня. Освободи от этого.

— Нет, — сказал Рисанд.

Но Тамлин наблюдал за нами. И я взглянула на него, Высшего Лорда, которого я когда-то любила, и выдохнула:

— Не надо больше. Никаких больше смертей, никаких убийств, — я всхлипывала сквозь стиснутые зубы, заставив себя посмотреть на сестер. — Больше не надо. Забери меня домой и позволь им уйти. Скажи ему, что это часть сделки, и позволь им уйти. Но не нужно снова убийств, пожалуйста.

Кассиан, в каждом движении которого была видна боль, медленно приподнялся, чтобы взглянуть на меня поверх своего искалеченного крыла. И в его подернутых болью глазах я увидела понимание.

Двор Грез. Я принадлежала Двору Грез. И его мечтателям.

И за их грезы, за их мечты… Ради того, что они сделали, чем пожертвовали… Я могла сделать это.

«Уведи моих сестер», — сказала я Рису в последний раз, посылая сообщение через каменную стену, что была между нами.

Я посмотрела на Тамлина.

— Больше не надо.

Эти зеленые глаза встретились с моими, и печаль с нежностью, отражавшиеся в них, были самой омерзительной вещью, которую я когда-либо видела.

— Забери меня домой.

— Отпусти их, разорви ее связь, и давай покончим с этим. Ее сестры пойдут с нами. Ты и так уже перешел множество границ, — сухо сказал Тамлин королю.

Юриан начал протестовать, но король сказал:

— Очень хорошо.

— Нет, — это было все, что снова повторил Рис.

Тамлин рыкнул в его сторону.

— Мне глубоко наплевать, что она твой мейт. Мне плевать, если ты и правда думаешь, что у тебя есть право на нее. Она моя. И однажды я отплачу тебе за каждую частицу той боли, что она почувствовала, за каждую крупицу страданий и отчаяния. Однажды, вероятно тогда, когда она решит, что хочет покончить с тобой, я буду рад посодействовать этому.

Уходи — просто уходи. Забери моих сестер с собой.

Рис лишь пристально смотрел на меня.

— Не надо.

Но я продолжала отступать назад, пока не уткнулась в грудь Тамлина, пока его руки, теплые и тяжелые, не легли на мои плечи.

— Сделай это, — сказал он королю.

— Нет, — вновь сказал Рис, его голос дрогнул.

Но король указал на меня. И я закричала.

Тамлин сжал мои руки, когда я снова и снова кричала от той боли, что разрывала изнутри мою грудь, мою левую руку.

Рис был на полу, громко крича, и я подумала, что он произнес мое имя, проревел его, в то время как я брыкалась от боли и рыдала. Меня разрывало на кусочки, я умирала, я умирала…

Нет. Нет, я не хотела этого, я не хотела…

Треск прозвенел в моих ушах.