Она вернулась к книге.

— Не скоро.

В моей груди что-то упало. Для бессмертного «не скоро» может означать… долгое, долгое время.

Я приняла эти слова как приглашение покинуть ее и направилась к двери, но Армен сказала:

— Когда Рис вернулся сюда, после Амаранты, он был словно призрак. Он притворялся, что это не так, но он был как призрак. А ты заставила его вернуться к жизни.

Слова повисли в воздухе, и я не хотела задумываться над ними, не тогда, когда все хорошее, что я сделала — все хорошее, что мы сделали друг для друга, возможно было перечеркнуто мной, тем что я сказала ему.

И я произнесла:

— Ему повезло, что у него есть все вы.

— Нет, — произнесла она мягко, так мягко, какой я ее никогда раньше не слышала, — это нам повезло, что он у нас есть, Фейра.

Я обернулась у двери.

— Я знала многих Высших Лордов, — продолжила Амрен, склонившись над бумагами, — жестоких, хитрых, слабых, могущественных. Но никто из них не мечтал. Никто не мечтал так, как это делает он.

— Мечтает о чем? — выдохнула я.

— О мире. О свободе. О едином мире, о процветающем мире. О чем-то лучшем — для всех нас.

— Он думает, что его запомнят злодеем в этой истории.

Амрен фыркнула.

— Но я забыла сказать ему, — тихо продолжила я, открывая дверь, — что злодеем обычно оказывается тот, кто запирает девушку и выбрасывает ключ.

— Вот как.

Я пожала плечами.

— А он был тем, кто освободил меня.

* * *

«Если ты переехал в другой дом, — написала я ему после того, как вернулась от Амрен, — то мог бы хотя бы оставить мне ключи от этого дома. Я постоянно оставляю дверь незакрытой, когда ухожу. Это становится слишком привлекательным для местных грабителей».

Ответа не было. Письмо даже не исчезло.

Я попробовала еще раз после завтрака на следующий день, в праздничное утро Звездопада.

«Кассиан сказал, что ты дуешься в Доме Ветра. Вот это поведение, достойное Не-Высшего-Лорда. Что насчет моих тренировок?»

Снова никакого ответа.

Моя вина — и что-то еще другое — начала шевелиться во мне. Я едва удержалась, чтобы не порвать в клочья бумагу, когда после ланча написала свое третье письмо.

«Это наказание? Или люди из твоего Внутреннего круга не получают второго шанса, если вдруг разозлили тебя? Ты противный трус».

Я выходила из ванной, город за окном гудел в подготовке к празднованию на заходе солнца, когда я бросила взгляд на стол, где оставила письмо.

И увидела, как оно исчезло.

Нуала и Керридвен пришли, чтобы помочь мне одеться, и я старалась не смотреть на стол в ожидании — я ждала, ждала и ждала ответа.

Но его не последовало.

Глава 44

Но, несмотря на то письмо, несмотря на неразбериху, царившую между нами, я не могла поверить своему отражению, когда часом спустя взглянула на себя в зеркало.

Я испытала такое облегчение за последние несколько недель, засыпая без каких-либо трудностей, что совсем позабыла о том, как благодарна была за то, что могла наконец принимать пищу без угрозы рвоты.

Моему лицу и телу вернулись былые объемы, что заняло бы намного больше времени, будь я человеком, которому не доставало чуда бессмертной крови. А мое платье…

Я никогда в жизни не носила ничего подобного и сомневалась, что когда-либо надену что-то сродни этому вновь.