Огненное евангелие - Мишель Фейбер (2011)

Огенное евангелие

Миф о Прометее

Мишель Фейбер

Огненное евангелие

Прометей (др. — греч. Προμηθεύς) — древнегреческий титан, защитник смертных от произвола богов, подаривший людям огонь и жестоко наказанный за это Олимпом. Образ Прометея всегда привлекал к себе лучшие умы мировой культуры: от древнегреческого Эсхила до Дж Байрона, П.Шелли и Дж. Апдайка в литературе, Ф. Листа и А. Скрябина в музыке, Тициана в живописи. В «Огненном евангелии» Мишеля Фейбера этот миф не сразу очевиден: непритязательный университетский профессор, с брюшком и сбежавшей невестой, по чистой случайности становится обладателям древней рукописи, способной подорвать основы христианства. Почему такой «герой» решается опубликовать такую «бомбу»: из честолюбивого желания прославиться, разбогатеть и утереть нос более пронырливым коллегам? Или все-таки ради великой идеи, желая «зажечь факел разума» и «усовершенствовать человечество»?.. Поедая бесчисленные «твиксы» и «сникерсы», запивая их алкоголем из крошечных бутылочек в мини-баре отеля, пережив покушение и оказавшись в руках экстремистов, современный Прометей открывает все свои тайны… Кроме того, «Огненное евангелие» является безусловной сатирой на современный издательский бизнес, остроумно и тонко раскрывающей незамысловатые секреты того, как «лабаются» бестселлеры и новомодные литературные звезды!

Моя неизменная благодарность Еве

БЫТИЕ

И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей.

Иоанн из Патмоса[1]

Куратор музея распахнул очередную старинную дверь, и, словно по команде, с нее сорвалась львиная голова. Большая каменная голова, высеченная в незапамятные времена, обрушилась на пол. Брызнули осколки керамической плитки. Голова докатилась до левой лапы и замерла с разинутой пастью и отбитыми передними клыками, свирепо уставившись в мозаичный потолок.

— Невероятно, — сказал Тео, чувствуя, что ситуация требует экспрессивного выражения.

— В порядке вещей, — мрачно отозвался куратор. — Мародеры хотели прихватить и эту голову. В ход пошли топоры, лом, даже огнестрельное оружие. Кто-то выстрелил в львиную шею и после рикошета получил пулевое ранение в ногу. Его дружков это только повеселило. В результате они переключились на другой экспонат.

Тео вошел в оголенный зал с опущенными глазами, словно склоняя голову перед безмерной печалью Аллаха в этом оскверненном святилище, а может, просто восхищаясь затейливым орнаментом. На самом деле его взгляд искал следы крови. Здесь, помимо случайного ранения, были и убийства. Но с тех пор полы здесь подмели и протерли. Правда, недостаточно тщательно. Здесь и там поблескивало стекло, валялись осколки глиняной посуды, какие-то лоскуты.

Куратору тоже досталось в этой передряге. В самом центре наспех сделанной повязки на лбу, больше похожей на подгузник, виднелось розоватое пятно крови, никак не сочетавшееся с темно-серым двубортным костюмом, дорогими туфлями и очень смуглым лицом. Зачем бинтоваться допотопным подгузником, когда можно наложить пару швов и заклеить рану бактерицидным пластырем?

«Выпендривается», — подумал Тео, понимая, что это в высшей степени немилосердно.