Как писать сценарии - Аракелян Алексан

Я хочу остановиться на этом и еще раз подчеркнуть, что тогда не было «звезд» и понятия «звезда». И хотя фотографии киноактеров продавали на рынке, все равно нас не покидало ощущение открытия Женщины. С каждым фильмом что-то добавлялось к этой картине, ведь они были такими разными! Мы могли любить, но издали, потому что любая женщина, нравившаяся нам, мысленно получала те черты, которые приносили нам женщины с экранов, и в этом не было неудобства.

В городе было много кафе, там кофе стоило десять копеек. Всего лишь десять копеек, а родители на завтрак давали нам двадцать копеек, а иногда больше. Этого хватало на кофе, пока мы не начали курить, а курить мы начали рано.

Мы не ходили на уроки, шли в кафе, а потом – в кино, а потом… Мы меняли привычное кафе на другое, потому что у многих профессионалов были «свои» кафе. В одном собирались художники и скульпторы, в другом – поэты и учителя. Куда бы мы ни шли, мы вели разговоры об искусстве и о любви, а для того чтобы о них говорить, мы должны были много знать.

Книги. Я читал целыми днями, это были хорошие книги, они шли одна за другой, вместе с моими мечтами и раздумьями о героях. У героев всегда были красивые женщины, и в нашем сознании закрепилось, что только герои могут испытывать такие высокие чувства и быть подле таких прекрасных женщин, может быть, данных им как награда. Настоящая женщина – это награда, возможно, наивысшая из всех. В полуподвальных этажах, где располагались мастерские художников и скульпторов, мы тоже бывали, иногда туда заходили, чтобы поговорить об искусстве.

В это время, в начале семидесятых, возникло движение «хиппи». Мы были уже в старших классах, когда несколько человек из разных школ распускали волосы, надевали потертые, но очень дорогие джинсы, глотали таблетки вместе с девочками, которые к этому времени начали носить капроновые чулки и мини-юбки. Нас не тянуло стать хиппи, но в нас рождалась определенная зависть. Как же, у них были девочки в мини-юбках и капроновых чулках!

Правда, все остальное, как мы считали, – это уловки, и только для того, чтобы получить этих девочек. Марихуану курили почти все, по крайней мере, пробовали, но это тоже нас не увлекало. Рядом был мир, который мы должны были узнать и не потеряться в нем. Это зависело только от нас или от того, что уже было в нас, а в нас сидело тепло, кино и образ Женщины.

На рынке, кроме карт, продавали и порножурналы, которые иногда попадались и нам, но мы относились к ним спокойно, как к марихуане или хиппи, так как на улице встречалось и искусство. У нас были «свои» женщины и те, которых мы любили, но не могли к ним подойти близко, ведь в них мы видели Женщину, а героями стать пока еще не могли.

После армии я поступил на филологический факультет по специальности «русский язык и литература». На нашем курсе учились дети новых богачей – директоров магазинов, владельцев нелегальных производств, дети партийно-хозяйственного управления и МВД. Они были очень открыты, беззаботны, они отличались от нас. Это заставило меня сделать две вещи, во-первых, – начать изучение системы управления государством для того чтобы ответить себе на вопрос, как могло произойти, что мои родные погибли на войне, а я живу в стране всеобщего равенства?

Во-вторых, я был влюблен в девушку из богатой семьи предпринимателя, которая, узнав про наше «зарплатное» происхождение, отказала мне во взаимности. Для меня это был уже другой мир, который не мог принадлежать героям прочитанных книг, да и сами герои уже были не нужны, нужны были деньги, и я не мог смириться с их отсутствием. Потому что, на мой взгляд, жизнь была там, где были мои герои. Я никогда не задумывался о выборе между деньгами (несмотря на то, что на них можно приобрести женщину), героями и чувствами, потому что деньги не могли дать соответствующего чувства, это я точно знал.