Колокол по Хэму - Дэн Симмонс (1999)

– Нет, – ответил я. – Мы никогда не встречались. – Он говорил об Уильяме Доноване по прозвищу „Дикий буйвол“, главе одной из американских организаций по борьбе со шпионажем, Координационной службе контрразведки (КСК) и самом грозном сопернике Гувера. Донован был любимчиком Франклина Делано Рузвельта – именно с ним президент совещался в ночь трагедии Пирл-Харбора – и тяготел к образу действий Уильяма Стефенсона и Яна Флеминга, экстравагантному, дерзкому, чуть безумному, в противоположность бюрократической методичности, которой придерживалось ФБР и его директор. Я знал, что Стефенсон и БКРГ все более сближались с Донованом и КСК, в то время как Гувер постепенно терял интерес к сотрудничеству с британцами.

– Тебе стоило бы познакомиться с ним, Джозеф, – сказал Флеминг. – Я знаю, что тебе нравился Уильям С. Уильям Д. понравился бы тебе по тем же причинам.

– Имеет ли этот Уильям Д. какое-либо отношение к твоей истории, Ян?

– В общем-то, да, – сказал Флеминг, глядя поверх моего плеча на зеленый остров, который, казалось, поднимался навстречу нам. – Тебе ведь известно о… э-ээ… неодобрительном отношении Эдгара к методам Уильяма, старина?

Я пожал плечами. Вероятно, я знал о ненависти Гувера к Доновану больше, чем сам Флеминг. Одной из наиболее успешных операций КСК за последние полгода было тайное проникновение в вашингтонские посольства – как вражеские, так и союзные – и похищение их кодовых книг. В ближайшие недели Донован собирался вломиться в испанское посольство, коды которого оказались бы настоящим сокровищем для американской разведки, поскольку фашистская Испания регулярно отправляла шпионские донесения в Берлин.

От своих источников в ОРС я знал, что Гувер намерен объявиться там в ночь операции с полицией, сиренами и проблесковыми маячками и арестовать агентов КСК в момент проникновения в испанское посольство. Юридические соображения вновь заставляли Гувера поступиться национальными интересами.

– Главное в том, – продолжал Флеминг, – что вскоре после замечательной ночи в Эстроли в августе прошлого года наш приятель Велосипед, по-видимому, посетил Соединенные Штаты.

Я знал, что это действительно так. В прочитанных мной донесениях указывалось, что 12 августа 1941 года Душан Попов прибыл из Лиссабона в США на „летучей лодке“ „Боинг-314“, которую называли „Клипером Пан-Америкэн“. В Америку Попова направил Канарис, поставив ему задачу организовать там шпионскую сеть наподобие той, которая „успешно действовала“ в Англии. Шесть дней спустя, 18 августа, Попов встретился с заместителем директора ФБР Перси Фоксуортом по прозвищу „Бад“. По сообщению Фоксуорта, Попов показал ему 58 тысяч долларов в мелких купюрах, полученные от Абвера в Лиссабоне, и еще 12 тысяч, которые, по словам Попова, он выиграл в казино. Попов готовился сыграть с американской разведкой в ту же игру, которую столь удачно провел в Британии.

В докладе упоминалось о „многообещающей информации“, которую выдал Попов, но подробности не приводились, что, на мой взгляд, было весьма необычно для Бюро.

От друзей в ОРС и в вашингтонском отделении ФБР я узнал, что Уильям Донован и другие горячие головы из КСК потребовали, чтобы им предоставили возможность встретиться с Поповым и ознакомиться с переданной им информацией.

Донован послал к Гуверу сына Рузвельта Джимми в надежде вытрясти из директора Бюро сколько-нибудь достоверные данные. Гувер держался вежливо, но сведениями не поделился. Их утаили даже от собственной контрразведывательной службы ФБР.

Ян Флеминг внимательно наблюдал за мной. Он медленно кивнул, подался ко мне и зашептал, перекрывая усиливающийся рев моторов:

– Попов привез с собой вопросник, Джозеф. Это был жест помощи Желтого адмирала своим желтолицым союзникам…