Визит старой дамы - Дюрренматт Фридрих

Бургомистр. Вы забыли, что находитесь в Гюллене, городе с великими гуманистическими традициями. Здесь ночевал Гете, здесь написал свой квартет Брамс. Это к чему-то обязывает.

Третий (входит и вносит пишущую машинку). Новая пишущая машинка, господин бургомистр. Ремингтон.

Бургомистр. Отнесите в канцелярию.

Третий уходит направо.

Мы не заслужили такой неблагодарности. Если вы нам не доверяете, — мне очень жаль. От вас я не ждал такого нигилизма. Мы живем в государстве, где существуют законы.

Илл. Тогда арестуйте ее.

Бургомистр. Странно. В высшей степени странно!

Илл. Это же сказал и полицейский.

Бургомистр. В конце концов, ее поведение, видит Бог, можно понять. Ведь вы подкупили двух наших горожан, подбили их на лжесвидетельство и толкнули юную девушку на пагубный путь.

Илл. Однако на этом пагубном пути она подобрала несколько миллиардов, господин бургомистр.

Молчание.

Бургомистр. Давайте говорить начистоту.

Илл. Для этого я сюда и пришел.

Бургомистр. Поговорим как мужчина с мужчиной, вы сами об этом просили. У вас нет морального права требовать ее ареста, а о том, что вы будете бургомистром, не может быть и речи. Мне очень жаль, но я должен вам это прямо сказать.

Илл. Это официальное заявление?

Бургомистр. Да. По поручению партий.

Илл. Понятно. (Медленно отходит налево и, стоя спиной к бургомистру, в оцепенении смотрит в окно.)

Бургомистр. Из того, что мы отвергли предложение дамы, вовсе не следует, что мы оправдываем ваше преступление. Сами понимаете — кандидат в бургомистры должен отвечать определенным моральным требованиям, чего о вас, к сожалению, сказать нельзя. Хотя наше глубокое дружественное расположение к вам, разумеется, остается в силе.

Слева выходят Роби и Тоби. Они опять несут венки и букеты; исчезают в «Золотом апостоле».

Самое лучшее — молчать по поводу всей этой истории. Я просил редакцию «Гонца народа» не предавать дело гласности.

Илл (оборачиваясь). Там украшают мой гроб, бургомистр. Молчать для меня слишком опасно.

Бургомистр. С чего это вы взяли, милейший Илл? Вам следует благодарить нас за попытку похоронить эту позорную историю, предать ее забвению.

Илл. Пока я говорю, у меня еще есть надежда на спасение.

Бургомистр. Но это уж слишком! Кто вам угрожает?

Илл. Один из вас.

Бургомистр (поднимаясь). Кого вы подозреваете? Назовите имя, и я тотчас назначу следствие. Самое нелицеприятное следствие.

Илл. Каждого из вас.

Бургомистр. От лица города Гюллена я протестую против таких безответственных обвинений!

Илл. Никто не хочет меня убивать. Каждый надеется, что убьет другой. И однажды этот другой найдется.

Бургомистр. У вас галлюцинации!

Илл. Я вижу у вас проект на стене. Вы собираетесь строить новую ратушу? (Показывает на проект.)

Бургомистр. Бог ты мой! Неужели мы не можем составить проект?

Илл. Вы уже торгуете моей смертью?

Бургомистр. Дорогой мой, если бы я, как политик, не имел возможности мечтать о лучшем будущем, не связывая его с преступлением, — я бы давно подал в отставку. Можете быть уверены,

Илл. Вы приговорили меня к смерти.

Бургомистр. Господин Илл!

Илл (тихо). Ваш проект — лучшее тому доказательство! Самое лучшее доказательство!

Клара Цаханассьян. Онассис приедет, и герцог с герцогиней, и Ага.

Восьмой муж. Али?

Клара Цаханассьян. Вся эта бражка с Ривьеры.

Восьмой муж. А журналисты?

Клара Цаханассьян. Со всех концов мира. Когда я выхожу замуж, от прессы нет отбоя. Газетам нужна я, а мне нужны газеты. (Распечатывает следующее письмо.) От графа Холка.

Восьмой муж. Послушай, Хопси! Неужели наш первый семейный завтрак должен сопровождаться чтением писем от всех твоих бывших мужей?

Клара Цаханассьян. Я не хочу терять общую перспективу.