Knigionline.co » Старинная литература » Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака

Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака - Вальтер Скотт (1829)

Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака
Не обращая внимания на известность в нашей стране Вальтера Скотта, данная прекрасная любовь буквально не способствует прогрессивному читателю. Воздействие романа случается во второй половине пятнадцатого века. Французский повелитель Людовик XI готовится к войне с собственным смертельным противником - Карлом Дерзким. Хитростью и подкупами он пробует вдохнуть в данную войну швейцарцев, что больше, собственно, что Карл, видится, готовит все, дабы распалить их ненависть, препятствуя их торговле, допуская поборы и насилие в пограничных городках. Впрочем, обитатели лесных кантонов Швейцарии не очень расположены к войне. Как раз с этими швейцарцами видятся ключевые герои романа: британец Филипсон и его отпрыск Артур. Они попадают к обладателям давнего замка, чье семейство Гейерштейнов закутано тайнами и легендами…

Карл Смелый, или Анна Гейерштейнская, дева Мрака - Вальтер Скотт читать онлайн бесплатно полную версию книги

Артур принял поэтому участие в забавах прочих молодых людей, разрешая себе только на привалах оказывать красавице такие знаки учтивости, которые не могли возбудить ни внимания, ни порицания. Доказав искусство свое в охоте, он иногда позволял себе, даже и в то время, как другие гонялись за дичью, приближаться к дороге, где он, по крайней мере, мог видеть развевающееся серое покрывало Анны и укрываемый этим покрывалом ее стройный стан. Такая беспечность, казалось, не осуждалась его товарищами, так как они приписывали ее тому, что охота не представляла никакой опасности; но когда приходилось травить волка, медведя или какого-нибудь другого хищного зверя, то никто, даже и сам Рудольф Донергугель, не поспевал так скоро со своим оружием, как Артур Филипсон.

Между тем старый Филипсон думал о других, более серьезных предметах. Он был человек, основательно знающий свет, в котором он играл роль совершенно иную, чем то лицо, за которое он теперь себя выдавал. Старинные воспоминания пробудились в нем при виде забав, которыми он занимался в своей юности. Лай собак, раздающийся в пустынных горах и в темных лесах, которые они теперь проходили; вид молодых охотников, преследующих зверей по утесам и пропастям, которые казались недоступными для ноги человеческой; звуки рогов, передаваемые эхом с одной горы на другую, – все это подстрекало его принять участие хоть в опасной, но благородной забаве, которая после войны в большей части Европы считалась важнейшим занятием в жизни. Но чувство это было мимолетное, и он переключил свое внимание на наблюдение нравов и образа мыслей тех людей, с которыми путешествовал.

Все они, казалось, были такие же откровенные и прямые люди, как Арнольд Бидерман, хотя ни один из них не обладал такой, как он, возвышенностью мыслей и глубокой прозорливостью. В разговорах о политическом состоянии своей родной страны они нисколько не таились, и хотя, кроме Рудольфа, прочие молодые люди не были допущены на их совещания, но это делалось только для удержания молодежи в должной у стариков подчиненности, но не по необходимости от нее скрываться. В присутствии старого Филипсона они свободно рассуждали о притязаниях герцога Бургундского, о средствах, которые имела их страна к поддержанию своей независимости, и о непоколебимой решимости Швейцарского союза скорее воспротивиться всем силам, которые целый свет мог ополчить против него, чем перенести малейшую обиду. В других отношениях виды их казались благоразумными и умеренными, хотя бернский знаменосец и величавый золотурнский гражданин, по-видимому, меньше боялись последствий войны, чем осторожный унтервальденский ландман и почтенный его товарищ Бонштетен, который разделял все его мнения.

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий