Смертельно опасны (антология) - Дозуа Гарднер, Мартин Джордж Р.Р. (2015)

Король наклонился к ней так, будто собирался кинуться, может, даже ударить ее кулаком.

– Она вас боится. Не желает к вам и приближаться.

Алиенора рассмеялась. Она не боялась его. Нора удивилась про себя, что бы это могло значить: разве не ее матушка – возлюбленная короля? Она сделала вид, что не замечает, как нянька манит ее к себе.

– Нора, идемте же! – громко позвала та.

Это привлекло внимание матери; она резко обернулась, увидела Нору и сказала:

– Иди, девочка моя. Приведи себя в порядок. – Мамина ладонь мягко опустилась ей на плечо. – Прошу тебя, делай что велят.

Нора соскользнула с края помоста, и ее увели наряжаться и прихорашиваться.

Когда Мэтти, старшая сестра Норы, вышла замуж за германского герцога, их старая нянька уехала вместе с ней. А эта новая совсем не умела причесывать так, чтобы не было больно. Джоанну уже затянули в новое платьице, заплели ей волосы, и остальные дети ждали снаружи, у входа в маленький шатер. Пока ее наряжали, Нора все думала о Мэтти, о том, как та рассказывала ей сказки и пела песни, когда ей снились кошмары. Наконец их вывели на поле к началу церемонии – сначала братьев, потом ее и Джоанну.

Джоанна сунула ладошку в руку Норы, и та крепко сжала ее пальчики. Из-за всех этих людей она чувствовала себя совсем крохотной. В середине поля все стояли рядами, как в церкви, а простолюдины теснились по краям, силясь услышать, что происходит. С обеих сторон висели знамена, а впереди всех стоял глашатай и, опустив длинный блестящий рог, глядел, как приближаются дети.

В больших креслах в самом центре сидели отец и матушка, а рядом с ними – бледный, усталый на вид человек, одетый в синий бархат. Под ногами у него была небольшая скамеечка. Нора знала, что он – король Франции. Они с сестрой и братьями встали перед ними бок о бок, глашатай произнес их имена, и дети, как один, поклонились – сначала родителям, а потом французскому королю.

Без Мэтти и младшего братика, который еще оставался в монастыре, их было всего пятеро. Старшим был Генри. Его называли «молодым Генрихом», потому что папино имя тоже было Генрих. Следом шел Ричард, потом Джеффри. Мэтти по возрасту приходилась между молодым Генрихом и Ричардом. После Джеффри шла Нора, потом Джоанна, а последним – малыш Джон, которого оставили с монахами. Толпа завопила и заулюлюкала, и Ричард вдруг поднял руку над головой, словно отвечая людям.

Потом их всех торопливо отвели за спины родителей, в гущу придворных, где им снова пришлось стоять рядком. Глашатаи голосили на латыни. Джоанна прислонилась к Норе.

– Я есть хочу.

Сидящая в двух шагах впереди Алиенора оглянулась через плечо.

– Ш‑ш‑ш, – прошептала Нора.

Вокруг них были одни мужчины, а вот за спиной короля Франции стояла девочка. На вид она была чуть постарше Норы, и та заметила, что девочка тоже смотрит на нее. Нора неуверенно улыбнулась, но незнакомка только опустила глаза.

Громогласно загудел рог, и Нора едва не подскочила. Джоанна крепче вцепилась в ее ладонь. Один из папиных придворных вышел вперед и принялся зачитывать со свитка, тоже на латыни. Текст был простой – проще тех, по которым ее учили монахи. Он читал про молодого Генриха – какой тот благородный, какой добрый, – и по команде ее старший брат вышел вперед и встал перед двумя королями и королевой. Он был высокий и худой, весь в веснушках и красный от солнца. Норе понравился его темно-зеленый плащ. Он опустился на колени перед отцом и французским королем, глашатаи закончили свои речи, а потом заговорили короли.

Они делали молодого Генриха королем. Чтобы он тоже был королем Англии, как папа. Ей вдруг представилось, как оба Генриха пытаются уместиться на одном троне, втиснувшись обеими головами в одну корону, и она рассмеялась. Матушка снова оглянулась, сверкнув резким взглядом из-под сошедшихся темных бровей.

Джоанна переминалась с ноги на ногу.

– Я есть хочу, – заявила она громче, чем в прошлый раз.