Немного опасный - Бэлоу Мэри (2006)

Но хочется ли ей поближе узнать стоящего перед ней человека? Последние три года она жила относительно спокойно, а теперь еще у нее появились Бэзил и Гермиона.

И все же от его слов щемило сердце: «…я еще и Вулфрик Бедвин».

— Расскажите мне… о себе, — попросила Кристина. Она чуть было не сказала «о нем», как будто Вулфрик Бедвин не имел ничего общего с суровым и надменным герцогом, который стоял сейчас возле камина, готовый повелевать всем миром. — Нет, не так. Расскажите о своем детстве.

Если она в самом деле хотела узнать герцога — в чем ей было трудно признаться даже самой себе, — следовало начинать с самого детства. Впрочем, не так-то просто представить, что этот человек когда-то был маленьким мальчиком. А ведь он был им…

— Садитесь в кресло.

Герцог подкрепил свои слова жестом. Кристина подчинилась. Тогда он снял с кровати покрывало из овечьей шерсти и накрыл им ее колени, а сам уселся на стол, одной ногой упираясь в земляной пол, а второй свободно покачивая в воздухе. Сняв пальто, он бросил его на спинку стула. На лице у него играли голубые тени.

— Так каким вы были в детстве? — повторила свой вопрос Кристина.

— Более энергичного и беспокойного ребенка трудно даже представить. — Герцог усмехнулся. — Я собирался объехать весь мир, когда вырасту, хотел отодвинуть американскую границу далеко на запад, планировал пересечь американский материк, а потом переплыть Тихий океан и попасть в Китай, мечтал раскрыть все секреты Африки и вкусить от изысканных тайн Дальнего Востока. Я представлял себя разбойником наподобие Робин Гуда или охотником за пиратами. В более зрелом возрасте, когда мне было десять, я собирался стать капитаном на собственном корабле и дослужиться до чина адмирала или стать офицером армии, дослужиться до генеральского звания и командовать британскими вооруженными силами, одерживать блестящие победы в любых сражениях. А пока я ждал своего славного будущего, мне ничего не стоило весь дом и парк перевернуть вверх дном. Я был грозой садовников, грумов и домашних слуг, главной проблемой своего отца и головной болью матери.

Герцог встал, подошел к огню и пошевелил полено носком сапога, чтобы оно быстрее разгоралось.

— Однажды у нас с Эйданом созрел план, — не торопясь, продолжил он. — Мы придумали обменяться одеждой и манерой поведения, так чтобы отец не заметил разницы. Эйдан должен был остаться дома и унаследовать герцогский титул, а я собирался плыть за семь морей и наслаждаться приключениями, которые уготовила мне судьба.

Кристина молчала. Она была потрясена, заворожена.

Герцог смотрел на огонь, и перед его глазами проходили картины детства.

Прошло несколько минут. Наконец он обернулся, посмотрел на Кристину и вернулся на место.

— С момента моего рождения я был предназначен для роли герцога. — Его голос стал звучать глуше, или Кристине это только показалось? — Меня готовили к исполнению многочисленных обязанностей, налагаемых вместе с титулом, а Эйдану прочили военную карьеру. Мы мечтали поменяться местами, но, разумеется, это было невозможно. В конце концов, я предал его.

Кристине вдруг стало холодно, несмотря на то, что ее согревала уютная овечья шкура.

— Ему не хотелось идти в армию, — продолжал герцог, — он был тихим, миролюбивым ребенком и тенью следовал за отцом, когда тот ездил по делам поместья, а также много времени проводил с управляющим. Он умолял отца избавить его от необходимости служить и мечтал лишь о том, чтобы спокойно жить в поместье, занимаясь возделыванием земли. Не знаю, почему судьба оказалась так жестока и обрекла его на судьбу второго сына в семье.