Поющий о свободе. Жизнь великого йогина Миларепы - Цанг Ньон Херука (2012)

– Подобает ли нам петь, когда мы самые несчастные люди на свете? Когда я, твоя старая мать, думаю об этом, меня охватывает отчаяние, и я лишь плачу.

Тут мы во весь голос разрыдались все втроем.

Потом я сказал ей:

– Матушка, не печалься. Я сделаю все, что ты пожелаешь.

– Я хочу видеть тебя, облаченного в мужское платье, верхом на лошади, – сказала мне мать. – Хочу, чтобы твои стремена ломали шеи наших ненавистных врагов. Но это невозможно. Впрочем, ты мог бы навредить им при помощи коварства. Я хочу, чтобы ты в совершенстве овладел магией и разрушительными заклинаниями. Сначала уничтожишь дядю и тетю, а потом – тех селян и соседей, кто жестоко с нами обходился. Хочу, чтобы ты наслал проклятие на них и их потомков вплоть до девятого колена. Посмотрим, удастся ли тебе это сделать.

Я ответил:

– Матушка, я постараюсь. Приготовь запасы пищи и подарок для ламы.

Так как мне предстояло учиться магии, мать продала половину поля, называемого Маленький Шерстяной Коврик. На вырученные деньги она купила глыбу бирюзы «Великая Искристая Звезда», белую лошадь любимой в этих краях породы по имени Сэнге Сабме, что значит Неукротимый Лев, два свертка краски и два тюка необработанного сахара. Все это вскоре пригодилось. Так мы готовились к моему отъезду.

Несколько дней я провел в Гангтанге, в трактире под названием Люндруб, что значит Спонтанность, желая найти попутчиков. Там мне встретились пятеро приветливых юношей, которые сказали, что пришли из селения Дол, что в Нгари, и направляются в земли У и Цанг, чтобы обучаться религии и магии. Я попросился с ними, так как сам собирался осваивать магию. Парни согласились. Я пригласил их в материнский дом в Гунгтханге, и они два дня гостили у нас.

Мать втайне от меня сказала им:

– У моего сына нет силы воли. Поэтому вы, как друзья, должны убедить его в необходимости глубокого изучения магии. В свой черед я щедро отплачу вам за услугу.

Водрузив на лошадь два мешка краски, а бирюзу оставив при себе, я отправился в путь. Некоторое время мать провожала нас.

Пока мои спутники осушали прощальную чашу пива, она дала им множество советов. Ей было трудно разлучиться со мной, ее единственным сыном. Она крепко сжала мою руку, и мы отошли в сторону. Ее лицо заливали слезы, а речь прерывали всхлипы. Она проговорила:

– Прежде всего помни о нашем горе и возвращайся лишь тогда, когда знаки твоего колдовства проявятся в нашей деревне. Твои мотивы для овладения магией не такие, как у твоих попутчиков. Всеми любимые, эти парни хотят стать волшебниками ради удовольствия. Нам же колдовство нужно из-за несчастья. Поэтому пускай твоя воля будет непоколебима. Если ты вернешься в деревню, так ничего и не достигнув, твоя старая мать покончит с собой у тебя на глазах.

Я заверил ее в своей любви и пообещал, что все будет так, как она желает. Наконец мы попрощались. Нежно любившая меня мама смотрела нам вслед, пока не скрылась из виду. То и дело оглядываясь назад, я пролил реки слез. На мгновение в порыве чувств я даже задумался, не вернуться ли к матушке: я опасался, что больше никогда ее не увижу.

Несколько дней спустя по долине поползли слухи, что сын Белой Драгоценности ушел обучаться магии.

Вскоре мы прибыли в Ягде, что в долине Цангронг. Там я продал своего коня и краски очень богатому человеку и выручил немного золота, которое все время держал при себе.

Мы пересекли реку Цангпо и повернули к У. В местечке под названием Тхёнлуг Ракха мы повстречали монахов. Я спросил, знают ли они какого-нибудь ученого из земли У, искусного в магии и заклинаниях и умеющего вызывать ураганы. Один из монахов ответил:

– В Кхьёрпо, что в Ярлунге, живет лама из Ньяга по имени Юнгтён Тхрогьял, что значит Повелитель Грозных. Он искусен в заклинаниях, а его ужасные проклятия имеют огромную силу.