Космогенезис (Тайная доктрина - 1) - Елена Блаватская (1888)

Никакой опасности, разумеется, нет по той простой причине, что у современных комментаторов никогда не было ключа для оккультных исследований. Но прежде чем сказать иное слово в защиту Платона и неоплатоников, следует почтительно спросить ученого главу Бэлиол-колледжа, что он знает или может знать об эзотерическом каноне истолкования? Под термином «канон» здесь подразумевается ключ, который передавался устно, «рот к уху», Учителем своему ученику или иерофантом кандидату на посвящение; так делалось в течение веков с незапамятных времен, когда внутренние – не публичные – мистерии были наиболее священным установлением в каждой стране. Без такого ключа никакое правильное истолкование ни «Диалогов» Платона, ни любого священного писания, начиная с Вед до Гомера и от «Зенд-Авесты» до Книг Моисея, невозможно. Откуда же тогда достопочтимый доктор Джовет узнал, что истолкования различных священных книг народов, сделанные неоплатониками, представляют собою «абсурдности»? И опять – где же он получил возможность изучать эти «истолкования»? История нам говорит, что все такие труды были уничтожены отцами христианской церкви и их фанатиками-новообращенными, где только они им попадались. Сказать, что такие люди, как Аммоний, гений и святой, чья ученость и святая жизнь принесла ему титул Теодидакта («богом-обученного»), или Плотин, Порфирий и Прокл были «неспособны отличить мнения одного философа от другого или отличить серьезные мысли Платона от его фантазии», значит поставить себя, как ученого, в нелепое положение. Это равносильно утверждению, что а) десятки наиболее знаменитых философов, величайших ученых и мудрецов Греции и Римской империи были тупоумными глупцами и б) что все другие комментаторы, любители греческой философии, некоторые из них – проницательнейшие умы нашего века, которые не соглашаются с д-ром Джоветом, – также являются глупцами и ничуть не лучше тех, кем они восхищаются. Покровительственный тон вышеприведенного абзаца говорит о весьма наивном высокомерии, замечательном даже в нашем веке самопрославления и клик взаимовосхищения. Мы должны сравнить взгляды этого профессора со взглядами некоторых других ученых.

Профессор Александр Уайлдер из Нью-Йорка, один из лучших платоноведов нашего времени, касаясь Аммония, основателя школы неоплатоников, говорит:

Его глубокая духовная интуиция, его обширная ученость, его знакомство с отцами христианской церкви, Пантеном, Климентом и Афенагором, и с наиболее знающими философами того времени – все делало его наиболее пригодным для того труда, который он так тщательно выполнил.[13] Ему удалось привлечь к своим воззрениям величайших ученых и общественных деятелей Римской империи, которые мало были склонны тратить время на диалектические изощрения или суеверные обряды. Результаты его деятельности до сих пор ощутимы во всех странах христианского мира; каждая выдающаяся система доктрины теперь носит на себе отпечатки его ваяющей руки. Каждая древняя философия имела своих приверженцев среди наших современников: и даже иудаизм... совершил в себе изменения, подсказанные ему «богом-обученным» александрийцем... Он был человеком редко встречающейся учености и дарований, вел безупречную жизнь и был очень привлекателен. Его почти сверхчеловеческий кругозор и многие превосходства принесли ему титул Теодидакта, но он последовал скромному примеру Пифагора и принял только титул Филалетеянина, или любителя истины.[14]

Это было бы счастьем для истины и факта, если наши современные ученые так же скромно ступали бы по стопам своих великих предшественников. Но они – не филалетеяне!

Кроме того, мы знаем, что: