Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Кларк Стефан

– Значит, если бы они были в солнцезащитных очках, вы бы проиграли? – спросил я. Мне оставалось лишь надеяться на то, что мой визит в город не обернется таким же фиаско.

– Хмм… – Джозеф снова раскрыл свой журнал и принялся изучать статью о том, как правильно потрошить лося.

3

Южный вокзал Бостона, просторный и ярко освещенный, не шел ни в какое сравнение с тусклым подземельем Пенсильванского вокзала. У книжного киоска в главном вестибюле, как и договаривались, стоял высокий блондин примерно моего возраста, но с более длинными и густыми бакенбардами и двухдневной щетиной на лице. Обычно таких парней выбирают для рекламы толстого трикотажа в каталогах. Это был мой бостонский агент, Майк.

– Пол, Алекса? Привет. – Майк пожал нам руки и широко улыбнулся. В улыбке, адресованной Алексе, было чуть больше радушия, чем досталось мне, да еще и с примесью удивления.

– Извини, мы опоздали, – сказал я.

– Нет проблем. Вы ведь европейцы, так что, наверное, не будете возражать против того, чтобы немного пройтись пешком? – сказал он. – Мы могли бы взять такси, но с этим Биг Дигом[42] придется не один час добираться до места.

– Биг Диг? – переспросила Алекса.

– Куда мы сейчас? – хотелось знать мне.

Майк взял багажную сумку Алексы и сначала ответил на ее вопрос.

– Биг Диг… да, вот уже лет десять, как минимум, в городе роют тоннель, чтобы избавить центр от пробок. Но инженеры оказались чересчур амбициозными, а фундаменты не слишком надежными, так что вот уже целое десятилетие мы вынуждены колесить по объездным дорогам. Кстати, сейчас самое время покупать акции строительной компании – работы у них еще на долгие годы. Особенно после пожара.

– Пожара? – переспросила Алекса.

– Да. – Мы как раз пересекали застойный мутный канал внутренней гавани, и Майк указал на мост вниз по течению, почерневший, в строительных лесах. – Ударило молнией. Там, кстати, был корабль-музей. У пристани, где когда-то произошло знаменитое Бостонское чаепитие. Вы ведь знаете эту историю?

– Нет, – призналась Алекса, удержавшись от того, чтобы добавить: «Просвети меня, ты такой классный».

– Ну тогда слушайте, – начал Майк. – В ночь на шестнадцатое декабря 1773 года бостонцы решили, что с них довольно, больше они не будут платить англичанам налог на индийский чай, и опрокинули в море груз с трех кораблей. Можно сказать, это стало той искрой, которая разожгла тлеющее пламя революции. – Его глаза, в свою очередь, сыпали искры в Алексу. Возможно, он позировал не только для каталогов трикотажа, но и для настенных календарей. – Один из кораблей, бриг «Бобер», оставили здесь на приколе, как напоминание о героизме местных жителей. Но теперь-то уж все сгорело. – Он по-мужски сдержал слезу.

– Выходит, и «Бобра» сразило молнией? Какая жалость. – Моя колкость заставила Майка поморщиться, но уже в следующее мгновение его улыбка вернулась на место, правда, процентное содержание в ней насмешки заметно возросло.

Он повел нас через грязь стройплощадок, мимо сверкающих, средней высоты, небоскребов. Улицы в Бостоне были короткие и расходились лучами, по-европейски.

– Так куда мы идем? – снова спросил я, когда дорога пошла под гору.

– Почти пришли, – заверил Майк Алексу.

Мы пересекли шумную площадь с неким подобием греческого храма посередине и вдруг оказались в английском пабе.

Хотя нет, в английском пабе вы бы никогда не увидели столь колоритную группу из трех мужчин в камзолах, шейных платках и бриджах и двух женщин в толстых суконных платьях, кружевных чепчиках и шалях. Похоже, нью-йоркская мода сюда так и не добралась.

– Здорово, ребята, – приветствовал их Майк. – Вот и он.

– Привет! – Они отвлеклись от своей шумной, и веселой беседы и подошли поздороваться. В их глазах я тоже заметил дружелюбие с примесью изумления.