Мышиная любовь - Колочкова Вера Александровна (2006)

Ну что ж, вот и обед готов. Маша поставила в холодильник заправленный маслом салат, сняла с плиты сковородку с котлетами. Выйдя на веранду, увидела подъехавшую к воротам красную Ленкину «девятку», пошла навстречу по мокрой траве. Вот и накормить есть кого...

С Ленкой Найденовой Маша дружила уже двадцать лет, с тех самых пор, как поселилась с ней в одной комнате общежития юридического института. Господи, какими тогда смешными они были... Она, Маша, классическая провинциалка, по-деревенски неуклюжая, не умеющая ни модно одеться, ни накраситься, с мышиным серым хвостиком стянутых аптекарской резиночкой волос, и Ленка, детдомовский ребенок, вечно голодная, настороженная, готовая к стремительному нападению на любого обидчика, своего ли, Машиного ли – все равно. Потом довольно-таки странным образом в эту дружбу занесло и Инну, самую красивую девочку на их курсе. Инна жила тогда с папой и мамой, в хорошей городской квартире, была единственным и любимым ребенком, никогда ни в чем отказа не знающим. Она и в юридический-то захотела так, от фонаря, начитавшись детективов братьев Вайнеров, и поступила по блату, по папиному звонку, в отличие от Маши и Ленки, которым пришлось в те времена ой как поднапрячься, чтобы набрать проходной балл... Это сейчас юридического факультета не организовывает только ленивый декан любого вуза, а тогда, в их время, он давался либо упорным, либо родившимся, как Инна, с серебряной ложкой во рту.

– Привет, Мышь... – Ленка, чуть приобняв, прижалась щекой к Маше, изобразив красиво накрашенными губами поцелуй. – Как вы тут без меня? Ларионова опять напилась как свинья? Обижала тебя, Мышонок?

– Да ладно... – Маша махнула рукой в сторону дома. – Рассказывай, как свидание-то прошло?

– Погоди, давай Инку разбудим. Чего ж я буду два раза про одно и то же?

Пока Маша раскладывала по тарелкам салат и горячие еще котлеты, появилась Ленка, подталкивающая в спину хнычущую Инну, лохматую и бледную, в элегантной шелковой цвета теплых сливок пижаме, слегка попорченной пятнами от не смытой с вечера косметики.

– Мышь, чаю крепкого сделай... – капризно не то попросила, не то приказала Инна. – Ой, как мне плохо... Ленка, ну зачем ты меня разбудила!

– А хватит дрыхнуть! Пить меньше надо! У подруги судьба решается, прояви участие! И вообще, ты здесь хозяйка или Мышонок? Негоже больше гостей напиваться-то...

– Да Господи, Мышь все сделает... Чего ты ко мне привязалась? Давай рассказывай лучше, чего у тебя там... Стоящий хоть мужик?

– Да черт его знает... – задумчиво начала Ленка, принимаясь за салат. – Ничего вроде, только скучный очень! Вот объясните мне, девочки, почему так происходит? Вроде и не урод, и не дурак, и интеллектом не обижен, а пообщаешься, и такое чувство, будто ты овсянки без соли и сахара объелась! Тоска...

– Мышь, ну чай будет или нет, в конце-то концов?.. Я ведь умру сейчас! – капризно запричитала Инна, глядя куда-то в потолок. Откинув назад шикарные нарощенные белые локоны, сердито замолчала, всем своим видом показывая, как трудно дается ей это утреннее насилие над организмом, которому положено еще спать да спать, перерабатывая остатки противного похмелья. Потом, развернувшись всем корпусом к Лене, многозначительно произнесла: – А что? Овсянка, между прочим, штука полезная... Желудок здоровее будет. Да и вообще... Вот ты поживи-ка с моим Арсюшей каждый день, понервничай с мое! Это тебе не овсянка, а скорее сырокопченая колбаса! Очень вкусно, когда ешь, а потом кишки в трубочку сворачиваются... Нет, Ленка, овсянка – это очень даже неплохо! Правда, Мышь?

– Я не знаю...

– А чего это ты не знаешь? Твой-то Сема – классическая овсянка! Ну может, с хреном и перцем, а по сути – преснятина...

– Нет, Сема не овсянка! – тихо произнесла Маша. Так тихо, что никто ее и не услышал.

Ленка, уплетая уже третью котлету, обращаясь в основном к Инне, торопливо рассказывала: